Cпециальный психолог

В издательстве БГУ вышла монография доктора психологических наук, доцента кафедры общей и медицинской психологии факультета философии и социальных наук БГУ А.М. Полякова. Алексей Михайлович, талантливый и преданный своему делу учёный, является обладателем одной из самых престижных премий в сфере социальных и гуманитарных наук.

В книге представлен опыт многолетнего изучения проблем развития и нарушений сознания и деятельности в русле культурно-исторической теории и теории деятельности. Раскрывается идея становления сознания как процесса опосредствования связей между его структурными компонентами. Описана типология нарушений деятельности человека, основанная на анализе имеющихся в медицинской и специальной психологии работ, а также собственных исследований. Разработанные автором типологии нарушений сознания и деятельности могут использоваться как в теоретических исследованиях, так и в области патопсихологической диагностики для создания программ психологической помощи.

От души поздравляем Алексея Михайловича! 

Поляков, Алексей Михайлович. Сознание и деятельность: развитие и нарушения / А. М. Поляков ; БГУ. — Минск : БГУ, 2022. — 195 с. : ил. ; 21×14 см. — Библиогр.: с. 182–194, библиогр. в подстр. примеч. — ISBN 978-985-881-202-7.

См. также интервью с А.М. Поляковым http://www.special-psy.com/psixologiya-tochnaya-nauka-polyakov/

Диагностику и коррекцию отклонений в развитии можно сравнить с ювелирной работой хирурга (!!!), где наряду с отточенностью и глубоким пониманием  картины присутствует креативность и творчество.

Е.С. Слепович

Доктор психологических наук, доцент кафедры психологии факультета философии и социальных наук БГУ Алексей Михайлович Поляков удостоен самой престижной премии имени первого ректора университета В.И. Пичеты в сфере социальных и гуманитарных наук. Награда присуждена по совокупности работ, которые осуществил ученый на протяжении последних 10 лет. В прошлом году 42-летнему Алексею Полякову была присвоена ученая степень доктора психологических наук за подготовку диссертации «Развитие символической функции сознания в субъект-субъектном взаимодействии у школьников с задержкой психического развития».

Алексей Михайлович Поляков читает курс «Психология развития» и авторский курс «Диагностика и коррекция нарушений деятельности человека» на отделении психологии БГУ и курс «Психология» на филологическом факультете. Опубликовал более 160 печатных работ, в том числе 12 учебно-методических публикаций, 4 монографии 93 в соавторстве), 1 брошюру, 64 статьи в научно-исследовательских журналах и сборниках. А.М. Поляков осуществляет руководство научно-исследовательскими работами, является соавтором типовых программ «Психология развития» и «Специальная Психология», подготовил учебные пособия с грифом Министерства образования «Психология развития» (2006) и «Специальная психология» (2012) (в соавторстве).

В этом году в издательстве БГУ вышло учебно-методическое пособие «Диагностика и коррекция отклонений в психическом развитии ребенка» (в соавторстве). Молодой ученый выполнил экспертную работу по заказу ООН ЮНИСЕФ з целью оценки ситуации в сфере помощи детям с особенностями психофизического развития в Республике Беларусь.

— Алексей Михайлович, почему вас заинтересовала психология — гуманитарная сфера, которой традиционно увлекаются женщины?

— В школе у меня всегда были хорошие оценки по математике и физике. Гуманитарные дисциплины не очень любил, потому что они мне трудно давались. После окончания средней школы №50 Минска планировал поступать на экономическое отделение философско-экономического отделения БГУ. Когда подавал документы, а это было в 1993 году, на этом факультете открывали отделение психологии. Интуитивно решил падать документы именно туда. Окончил университет на отлично по специальности «Психолог, преподаватель психологии» (специализация «медицинская психология»). О своём выборе никогда не пожалел. Вовремя студенчества я работал психологом в диагностическо-реабилитационном центре Фрунзенского района Минска, а позднее — в столичной средней школе № 138.

Психология — наука многогранная. Обычно её относят к гуманитарным дисциплинам, потому что психология изучает душу человека, его поведение в определенных ситуациях, способности и таланты, рекомендует, как их развивать. Если же обратиться к истории психологии, отмечу, что в ней всегда были направления, близкие к природоведческим дисциплинам (медицине, физике, физиологии, математике), и направления, которые стремились к гуманитарным наукам (культуре, литературе и искусству). Одни ученые опирались на методы природоведческих наук (эксперимент, наблюдение), другие — на методы, связанные с интроспекцией, самонаблюдением, с восприятием и пониманием человека. Для меня психология — точная наука, потому что она опирается на факты. Но критерии точности, которые мы применяем в физике, химии, биологии, математике, не очень подходят для психологии (хотя в ней и используются математические методы). Точность в психологии связана с точностью полученных фактов, которые говорят о переживаниях человека и о том, что с ним происходит, как он понимает реальность и т.д. Когда мы можем идентифицировать факты и переживания, то мы соотносим их с тем, в чем они проявляются, с определенными эмпирическими вещами. Например, человек совершил определенный поступок или сказал определенную фразу, а что за этим стоит, какое содержание? На основе фактов делаем заключение. В этом заключается точность. Но проникнуть в восприятие человеком реальности очень сложно. Иногда даже невозможно.

Читать запись полностью »

С 1967 года в Москве в Институте дефектологии под руководством профессора В.И.Лубовского было организовано изучение, и проводилась разработка психолого-педагогических способов коррекции нарушений в психическом развитии детей со «слабовыраженными нарушениями в развитии». В 1976 году Елена Самойловна Слепович в качестве молодого исследователя включилась в разработку проблемы задержки психического развития у детей и выбрала вопрос развития речи у дошкольников с задержкой психического развития. В своей кандидатской диссертации по теме «Активная речь дошкольников с задержкой психического развития» Елена Самойловна очень подробно и тщательно изучила, а также системно описала специфику использования прилагательных детьми со слабовыраженными нарушениями в развитии. И здесь необходимо отметить точность попадания Елены Самойловны, в то время еще молодого ученого, в сущность проблемы, а также подчеркнуть оригинальность и качество решения научной задачи.

Во-первых, согласно концепции Л.С. Выготского о развитии высших психических функций, в формировании произвольного самоуправляемого поведения и высших форм познания, именно речь является культурным средством компенсаторного развития ребенка в условиях нарушения психофизического развития.

Во-вторых, Елена Самойловна определила наиболее оптимальный путь решения данной задачи – выбрала для исследования такую часть речи, которая системно выявляет проблемные области познавательного развития ребенка с легкими нарушениями в развитии.

«Имя прилагательное является одной из наиболее абстрактных частей речи и выражает не только качества разной сложности, но и отношения. Прилагательные играют важную роль в умственном и речевом развитии ребенка. Сознательное оперирование этой частью речи требует относительно высокого уровня анализа, синтеза, сравнения, обобщения. Умение выделять признаки предметов и обозначать их соответствующим словом влечет за собой более быстрое развитие всех мыслительных операций (особенно классификации и обобщения), способствует появлению и развитию понятийного мышления. Количественный и качественный анализ употребления имени прилагательного этой категорией детей свидетельствует о своеобразии развития у них психических процессов, так как ни в чем так наглядно не сказывается созревание психики детей, отмечал К. И. Чуковский, как именно в увеличении числа прилагательных, которыми обогащается речь»/

Сочетание разного рода описаний позволило Елене Самойловне в полной мере изучить применение прилагательных дошкольниками с задержкой психического развития в зависимости от заданных условий речевой деятельности.

И в-третьих, особая ценность данного исследования связана с подробным психологическим анализом слабовыраженных отклонений в развитии активной речи у детей, поскольку именно эти отклонения трудны для своевременной диагностики и коррекции. Действительно, нарушения в развитии ребенка могут быть разные по сложности и выраженности. К сожалению, сегодня редко можно встретить патологию саму по себе без сочетания с другой, то есть, отмечается увеличение количества детей, которые имеют комбинированные нарушения. Однако достаточно быстрыми темпами увеличивается количество детей с легкой патологией с точки зрения медицины, но которая является достаточно тяжелой с точки зрения психологии и педагогики.

Некоторые специалисты-практики могут усомниться в необходимости тонкого изучения специфики речи детей с небольшими отклонениями в развитии и ее коррекции, ведь в целом такие дети разговаривают, и на бытовом уровне понятно, что хочет сказать ребенок. Однако, это заблуждение, поскольку речь создает и определяет сознание ребенка, дает ему тонкое понимание действительности, определяет качество его деятельности и общения с другими людьми. А дошкольник с задержкой психического развития растет и переходит к школьному возрасту, в котором значительно возрастают требования к познавательным процессам, а также увеличивается нагрузка на мыслительные процессы, которые в свою очередь тесно связаны с речевым опосредствованием. Именно в том случае, когда упущено время для коррекции имеющегося нарушения в сензитивном периоде развития, у ребенка усугубляются нарушения интеллектуального развития. Это значительно затрудняет не только освоение школьной программы, но и искажает общий ход развития сознания и личности ребенка в целом.

Коррекция речевой деятельности, особенно словаря, должна совершаться в теснейшей связи с коррекцией познавательной деятельности. В настоящее время проблема речевого развития детей стоит очень остро, более того она даже усугубляется в связи с исчезающей культурой беседы и культурой чтения, что оказывает крайне неблагоприятное воздействие на речевое развитие любого ребенка.

В связи с этим обращение к научным разработкам Елены Самойловны Слепович и их подробное изучение касаются полноценного содержательного развития не только детей, имеющих особенности психофизического развития, но и детей, попадающих в категорию нормативно развивающихся. Любой ребенок становится взрослым человеком, и тогда насколько точно он будет осознавать мир, насколько точно он будет действовать в своей профессиональной сфере станет важно каждому из нас, когда мы столкнемся с результатами труда не очень точно думающего врача, педагога, строителя и т.п.

Таким образом, проблема, которую затронула Елена Самойловна в своих ранних трудах о речевом развитии дошкольников с задержкой психического развития, пересекается с размышлениями великого мудреца Мераба Мамардашвили о нравственной обязанности человека размышлять точно, называя вещи своими именами, качественно проявляя себя в профессии и формируя свою личность. С подробным описанием исследования, а также с практическими разработками по развитию речи у детей с задержкой психического развития можно ознакомиться в книге Е.С. Слепович «Формирование речи у дошкольников с задержкой психического развития».

Татьяна Ивановна СИНИЦА, доцент кафедры психологии БГУ,

кандидат психологических наук.

Всю жизнь может прожить человек и не учувствовать лиц человеческих вокруг себя,
и видеть вокруг себя одни только вещи. Но однажды учувствовав лицо вне себя, человек приобретает нечто совсем новое, переворачивающее в нем всю прежнюю жизнь.
А.А. Ухтомский

Вероятно, сохранение и рост собственной души возможны лишь в том случае,
если для человека существует другая душа.
Чтобы избежать психологической редукции человека к объектной реальности,
необходимо описать духовную активность субъекта,
понять роль сознания в ее осуществлении и изучить закономерности развития.
А.М. Поляков «Субъект и символ»

12 апреля 2018 года в БГУ на заседании совета по защите диссертаций при Белорусском государственном университете прошла успешная защита докторской диссертации А.М.Полякова «Развитие символической функции сознания в субъект-субъектном взаимодействии у школьников с задержкой психического развития».

В диссертации ставится и последовательно решается проблема представленности Другого в сознании ребенка с нормальным и задержанным психическим развитием. Известно, что преодоление объектного отношения к Другому (смыслового эгоцентризма) является необходимым условием построения полноценных человеческих (субъект-субъектных) отношений и, следовательно, существенно определяет социальную ситуацию развития ребёнка.

В работе экспериментально эксплицированы трудности осознания реальности другого человека школьниками с задержкой психического развития. Детям свойственно объектное отношение к другому человеку, они не видят в человеке живое другое «Я», с которым можно сотрудничать, вступать в отношения, который может обладать собственными желаниями, намерениями, отношениями, склонностями, стремлениями. Это обусловливает трудности, с которыми сталкиваются дети данной категории при построении отношений с другими людьми, и ограничивает возможности сотрудничества с ними. В соответствии с этим А.М. Полякову представляется крайне важным для полноценной социализации и психического развития детей с задержкой психического развития формирование у них способности к осознанию и принятию реальности другого человека.

Научным консультантом диссертации является Е.С. Слепович — доктор психологических наук, профессор кафедры психологии факультета философии и социальных наук, член-корреспондент Академии образования Республики Беларусь.

Елена Самойловна назвала это событие самым важным в своей жизни: «Мне кажется я жила только ради этого события». В начале своего выступления она поблагодарила своих учителей: «Я хочу поблагодарить своих учителей, благодаря которым я стала доктором наук, которые доверили мне то, что должны были доверить. И я как-то смогла это передать. Это Владимир Иванович Лубовский, в первую очередь, Вера Георгиевна Петрова, Татьяна Всеволодовна Розанова. Знаете, я вдруг увидела, что в мире есть соответствие. Эти люди – самый первый выпуск отделения психологии факультета философии МГУ. Это набор 46-го года. Алексей Михайлович – первый выпуск отделения психологии факультета психологии уже БГУ. Ещё раз хочу поблагодарить своих учителей. Всё это делалось ради них и для них. Себя я всегда осознавала как передаточный механизм».

Ценность научной работы А.М. Полякова была отмечена многими известными учёными.

Вересов Н.Н. — профессор факультета образования университета Монаш (Мельбурн, Австралия), Член исполнительного комитета ISCAR, Доктор философии (PhD.), кандидат психологических наук. Автор книги «Undiscovered Vygotsky» и ряда других публикаций по проблемам психологии развития, истории и теории культурно-исторической психологии, член редакционного совета международного научного журнала «Культурно-историческая психология».

«Мне представляется, что работа А.М. Полякова представляет собой серьёзное теоретическое и экспериментальное обоснование для следующего принципиального важного общетеоретического шага в развитии культурно-исторической теории, а именно — выделение в деятельности сигнификации особой деятельности символизации. Так же как Выготский сделал шаг принципиальной важности, показав различия между сигналами и знаками и обосновав особую роль знаков как культурных средств развития, в работе А.М. Полякова я вижу обоснование для следующего шага — теоретического различения знака и символа, как разных, хотя и взаимосвязанных, культурных средств.»

Коробейников И.А. — профессор, доктор психологических наук, зам. директора по научной работе ФГБНУ «Институт коррекционной педагогики Российской академии образования», зам. гл. редактора журнала «Дефектология» (Москва).

«Научная значимость диссертационного исследования заключается в том, что автором создано новое направление в изучении символической функции сознания и ее развития в контексте субъект-субъектного взаимодействия у детей с особенностями психофизического развития. Данное направление открывает новые пути и возможности изучения психологических механизмов социализации, социальной адаптации и социального взаимодействия при нарушенном и нормальном онтогенезе. 

В диссертации на теоретическом и эмпирическом уровнях логично и обосновано раскрыты и проанализированы связи между такими крупными категориями психологии как субъект, сознание и социальное взаимодействие в контексте нормального и аномального психического развития индивида. Благодаря этому диссертация А.М. Полякова вносит существенный вклад в понимание и системный анализ закономерностей аномального психического развития в целом.»

Смирнова Е.О. — доктор психологических наук, профессор кафедры дошкольной педагогики и психологии факультета психологии образования МГППУ. Руководитель центра психолого-педагогической экспертизы игр и игрушек. Член редсовета журналов «Вопросы психологии», «Психологическая наука и образование», член редколлегий журналов «Перинатальная психология и психология репродуктивной сферы» и «Дошкольное воспитание».

«Несомненная ценность работы А.М. Полякова заключается в том, что в ней предлагается авторская коррекционная программа. Цель психологической коррекции состоит в формировании у ребенка умения осознавать и выражать субъективную реальность в ситуациях взаимодействия с другими людьми с помощью символов. Психокоррекционная работа реализуется в обучении выражению символического смысла через организацию сотрудничества со сверстниками, и через осмысление символических форм с помощью взрослого.»

О ценности и очевидной эффективности коррекционной программы, разработанной А.М. Поляковым, говорила в своем выступлении и Мария Пугач, учитель-дефектолог средней школы № 28 г. Бреста. Мария — первый и пока единственный человек, последовательно воплощающий в жизнь данную коррекционную программу.

Мы от души поздравляем Елену Самойловну и Алексея Михайловича с с этим событием и благодарим их за подаренный нам праздник науки.

Материал подготовила Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Свой авторский курс «Психология ребёнка с аномальным развитием» Елена Самойловна Слепович называет «психологией в домашних тапочках».

Именно в доме, в семье, в ходе чаепитий с неспешными разговорами о людях, о сути событий и отношений, в ходе совместных просмотров фильмов, совместного приготовления еды и подготовки к семейным праздникам, в процессе поисков в очередной раз сбежавшего хомяка и ещё множества обыденных семейных дел, происходит подтекстовая передача ученику мировосприятия учителя, его способов мышления и деятельностей, образцов отношений и интерпретаций. Только так, по мнению, Елены Самойловны, возможна передача личностно-смыслового контекста психологической работы с ребёнком и попадания обучающегося в мир авторской практики.

Подготовка специалистов, которые будут работать в психологической практике, рано или поздно возникает как проблема у автора любого оригинального психологического подхода. Как особую проблему это (вопросы подготовки специалистов) рассматривают такие крупнейшие психотерапевты как К. Витакер /1999/, И. Ялом /1999/, С. Менухин /1998/ и др. Однако все их размышления по поводу трансляции своей авторской психологической практики, начинаясь весьма оптимистично, чаще всего заканчиваются прописыванием длинного ряда проблем, которые при этом возникают, множатся и не имеют однозначного решения. Все это порождает весьма грустные высказывания типа того, что возможно подготовить лишь «бледную копию себя» /2/.

Я попытаюсь встроиться в ряд авторов, размышляющих о подготовке практических психологов. При этом я полагаю (может несколько самонадеянно), что являюсь носителем авторской психологической практики работы с детьми, имеющими легкие отклонения в психофизическом развитии /7; 8; 9; 10; 11/.
На наш взгляд, логика передачи психологической практики в определенной степени заложена в содержании и форме самой практики. Возможно, показательным в плане обсуждения и понимания того, что такое авторская психологическая практика и процесс ее трансляции, является ретроспектива своего собственного профессионального пути.

Проблема трансляции практики возникает не одновременно с ее созданием. Такая потребность появляется с возможностью автора стать в рефлексивную позицию по отношению к своей профессиональной деятельности: промыслить конструкт «практика» и способы трансляции практики. При этом рефлексия позиции «что?» приводит и к осознанию позиции «как?», и наоборот. По сути дела, это сложное взаимодействие прослеживается в работах многих известных носителей авторских психологических практик /2; 5; 15/.

Автор статьи как носитель психологической практики работы с аномальным ребенком в осмыслении проблемы ее трансляции прошел ряд этапов. Первый этап можно охарактеризовать как дорефлексивный. Это психологическая работа с детьми, имеющими отклонения в психофизическом развитии без осмысления процесса своей профессиональной деятельности как целостной психокоррекционной системы. Отсутствует осознание того, что это особого рода практика, а тем более авторская. При этом присутствует ощущение постоянного дискомфорта (тягостные чувства страха, неловкости и т.д.) от того, что, осуществляя свою практическую работу, не придерживаемся тех правил, норм, установок, постулатов, которым нас учили. Вынуждены постоянно отступать от них, наполнять иным содержанием, привносить что-то новое в техники, заимствованные из разного рода литературных источников (подчас даже не обозначенных как психологические). Именно на этом этапе фиксируется постоянно действующий феномен приписывания создаваемых нами теоретических конструкций, психологических приемов авторитетам той научной школы, идеи которой мы положили в основания своей практической работы («как сказал Л.С. Выготский…», «из теории А.Н. Леонтьева вытекает…» и т.д.). Поскольку результаты работы с ребенком оказывались позитивными, то мы видели в этом или счастливую случайность, или (в основном) относили к следствию применения авторитетной и эффективной теоретической концепции. Необходимо отметить, что все создаваемые нами психотехнические приемы ложились на четко очерченные теоретические основания, которыми являлись культурно-историческая концепция развития и деятельностный подход. Мы постоянно сталкивались с необходимостью самостоятельно обнаруживать эти основания в ранее полученной информации и освоенных психотехнических приемах, а также приводить все это в систему согласно выделенным системообразующим принципам.

Как следующий, второй, этап нами выделяются первые попытки встать в рефлексивную позицию по отношению к своей практической работе с детьми, имеющими отклонения в развитии. Это произошло, когда мы встретились с необходимостью преподавательской работы в ВУЗе и начали читать, хотя и практико-ориентированный по своим дальним целям и содержаниям, но в целом теоретический курс «Психология ребенка с аномальным развитием». Причем с каждым годом блок теоретико-методологических знаний становился все объемнее (чему мы сами безмерно удивлялись). Целью первых рефлексивных актов была не необходимость построения модели читаемого курса и способов его преподавания, а размышления по поводу весьма негативной собственной оценки результатов своей преподавательской деятельности. Оказалось, что студенты, в лучшем случае, более или менее точно воспроизводили информацию, полученную в рамках курса. При этом отсутствовало умение как-либо адекватно применить ее в своей практической работе. Например, это порождало к жизни такой феномен как использование текста психологической характеристики ребенка с задержкой психического развития, приведенной в качестве примера в ходе курса, как универсального образца, под который подгонялся любой ребенок, т.е. оказывалось в Беларуси проживают по одному ребенку с каждой патологией развития, имеющий разные имена, вне возраста, семьи, своего лица и т.д. В худшем случае информация, полученная в ходе курса, искажалась и редуцировалась до неузнаваемости. Все это заставляло думать о том, что: а) мы не в состоянии передать данную информацию, т.е. речь идет о плохом преподавании; б) читаемый нами курс столь специфичен, что адекватно его транслировать невозможно. В зависимости от нашего внутреннего состояния принималась либо ущербная для себя, либо поглаживающая точка зрения. В любом случае проблема оставалась более чем открытой.

Третий этап определяется нами как попытка посмотреть на свою деятельность практикующего психолога и читаемый учебный курс как на особого рода психологическую практику, а на процесс подготовки специалиста в данной области – не только глазами коррекционного психолога, но и педагогического психолога. Именно на этом этапе была оформлена модель преподаваемого авторского курса, простроены связи и зависимости внутри нее, содержание информационного поля, способы и формы его передачи /7/. Одним из итогов этого этапа явилось осознание того, что структурные отношения явно недостаточны для промысливания как психологической практики, так и ее трансляции. Возникла потребность представить свою авторскую психологическую практику как открытую систему /9; 10/.

Четвертый этап можно определить как формирование поля проблем. Мы допускаем, что большая часть из них могут быть промыслены только как проблемы с вариантами последствий их развития, а не решены и закрыты. Однако видение этих проблемных зон дает возможность нашей психологической практике оставаться «живой» практикой, сохраняющей интенцию к развитию, а не закрытой структурой, теоретически обоснованным набором психотехнических средств.

Попытаемся объективировать те проблемы, которые нам уже удалось обнаружить. При этом мы убеждены, что поле проблем не ограничено теми из них, которые уже обнаружены, более того оно имеет тенденцию ко все большему и большему расширению.

Особого обсуждения заслуживает предмет преподаваемого нами курса и его содержание. Поскольку результаты рефлексии вызывают множество вопросов, требующих промысливания. Так, мы пришли к пониманию того, что в нашей авторской психологической практике можно (правда, весьма условно) выделить три структурные составляющие: ядро, периферия, зона развития практики. Выделение вышеперечисленных составляющих основывается на трех позициях, которые для автора являются крайне важными:

• Первая позиция заключается в стремлении выявить субъективную и объективно существующую стороны передаваемых автором знаний (что внесла я и что было до меня);

• Вторая позиция связана с необходимостью видения, знания и понимания той психологической традиции, «корней», которые дали жизнь нашей психологической практике; эта, называемая нами «корневая система», придает в нашем чувствовании практики устойчивость;

• Третья позиция связана с личностными особенностями автора и выражается в потребности чувствовать свою принадлежность семье. В отношении своей профессиональной деятельности – потребность в принадлежности к определенной психологической традиции. Нереализованность этой потребности приводит к возникновению множества профессиональных страхов.

В качестве ядра практики (и соответствующего ей преподаваемого курса) нами видится следующее. Это методолого-теоретические основания – основные позиции культурно-исторической теории Л.С. Выготского как одного из направлений отечественной психологической традиции, позиции деятельностного подхода, основной понятийный аппарат коррекционной психологии с исследовательскими процедурами, которые привели к его появлению.

При первоначальном выделении ядра практики (и, соответственно, преподаваемого курса) мы были уверены, что это ядро обладает такими характеристиками как константность, статичность, неизменность и, вследствие этого, полной независимостью от субъекта, который осуществляет и транслирует эту практику. Однако опыт преподавательской работы показал, что перечисленные характеристики ядра не являются безусловными. Наше интуитивное предположение нашло подтверждение в исследованиях по субъективной психосемантике, проведенных Е.Ю. Артемьевой /1/. Она показала, что, с одной стороны, «преподавание любого вузовского курса состоит не только из трансляции предметного содержания, но и из передачи трудно контролируемых, иногда неосознаваемых и нигде не фиксированных особенностей опыта преподавателя» /1, с. 165/. С другой стороны, на этот субъективный код ядра преподаваемого курса существенное влияние оказывает то, что возникает при взаимодействии опыта обучающего и обучаемого, и что является по сути уже совместной семантикой взаимодействующих субъектов. «Всякое содержание (а это всегда – со-держание) определяется, с одной стороны, вполне конкретной предметностью (тем, что держат), а, с другой – своей ориентацией на субъектов. совместно держащих эту предметность и совместно действующих относительно нее (тем, как держат)» /1, с. 183/.

Таким образом, уже на уровне трансляции ядра нашей практики происходит передача преподавателем не только особенностей категоризации объектов, смыслов, но и подтекстовая передача своего мировосприятия в целом и соответственно этому попытка формирования похожего мировосприятия у ученика. /9/

Читать запись полностью »

Синица Татьяна Ивановна — кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии факультета философии и социальных наук Белорусского государственного университета. Автор Проекта развития альтернативной и дополнительной коммуникации «free MOWA».

Общение нужно нам как дыхание.
Когда дышится свободно и легко, тогда это кажется таким простым и естественным. Ты бежишь, играешь в мяч, едешь на велосипеде, валяешься на траве, вдыхая аромат цветов... Жизнь удивительна, прекрасна! Как же здорово!
А если время от времени дыхание перебивается?
А если оно затруднено так, что каждый вдох и выдох дается большим усилием?
А если дышать можно только со специальным приспособлением?
Хорошо, хоть так. К счастью жизнь продолжается...

А теперь давайте перенесем это на общение.
Вот, ты рассказываешь о чем-то очень важном для тебя. Собеседник тебя слушает, его внимательные и горящие глаза говорят тебе, что он полностью погружен в твой рассказ. Он задает тебе вопрос, ты отвечаешь, тут он подхватывает твою тему и вы уже вместе, перебрасываясь словами и фразами как мячиком, говорите, развиваете тему, выходите на новые мысли, радуетесь и заражаете этой радостью друг друга. Жизнь прекрасна! Счастье есть! Счастье — это когда тебя понимают...

Но бывает так, что тебе трудно начать говорить... Вдруг какое-то волнение, какой-то страх, напряжение как будто замыкает тебе рот, ты силишься  начать, подыскиваешь первое слово, волнение усиливается и ты уже готов убежать, отказаться от обращения к другому человеку. И молчишь. А твой возможный собеседник, пожав плечами и похлопав тебя по плечу, уходит. А ты потом горько сожалеешь: «... ну что же я так, растерялся, не нашел нужного слова...»

А бывают случаи, когда ты знаешь, что хочешь сказать, и эмоционально готов сказать, и говоришь, но слова выходят кривые и непонятные. Собеседник вскидывает брови, морщится — ему не понятно. И общение прерывается... Ты еще можешь что-то кричать вслед, бежать и размахивать руками, но тот, кто мог бы стать твоим собеседником, смотрит на тебя недоумевающим взглядом, торопливо уходит, думая: «...странный какой-то, еще и кричит». И ты кричишь уже просто в пространство от боли, от отчаяния своей непонятости...

А вот ситуация, когда ты вообще не владеешь своими движениями, и соответственно не говоришь, плохо двигаешься, тогда с тобой начинают обращаться только как с телом, требующим ухода.
И даже если ты все понимаешь и тебе есть что сказать, то никто не может об этом узнать. К тебе будут относиться как неразумному существу. Да, внимание (!), если ты не можешь говорить, тогда к тебе не обращаются как к человеку, не спрашивают ни о твоих желаниях, ни о самочувствии, ни о твоем мнении... ни о чем ...

Каково это?
Если учесть, что игнорирование общения вызывает переживание отвергнутости,сомнение в своем существовании, то дать возможность общаться — это дать кислород душе человека, дать возможность выразить себя, стать личностью, проявить себя как личность.

Это не просто нужно, это необходимо человеку.
«Помогите мне заговорить, чтобы я стал виден, чтобы вы увидели меня...»

Источник: https://tasinitsa.livejournal.com/41964.html

Страница проекта в Facebook Проект развития альтернативной и дополнительной коммуникации «free MOWA».

В первую очередь хотелось бы отметить включенность работ Е.С. Слепович в традицию культурно исторической психологии Л.С. Выготского. И в проведенных исследованиях, и в текстах, описывающих и анализирующих полученные данные, и в лекциях, раскрывающих содержание практической работы с детьми, Елена Самойловна очень точно и последовательно продолжает логику культурно-исторической концепции Л.С. Выготского. Именно поэтому осенью 2016 года в Институте инклюзивного образования состоялась презентация научной школы в области специальной психологии доктора психологических наук, профессора Е.С. Слепович. Встреча была приурочена к 120-летию со дня рождения Л.С. Выготского и посвящена теме «Продолжение научных идей Л.С. Выготского в теории и практике отечественной специальной психологии и педагогики».

Посмотреть видеозапись встречи можно здесь.

Действительно продолжать научные идеи такого высокого уровня, который задал Лев Семенович невероятно сложно, поскольку перейти от идеи к практике необходимо так, чтобы не упустить главное, чтобы не создать видимость понимания культурно-исторической концепции, а, наоборот в конкретике реального взаимодействия с ребенком применять основные, наиболее продуктивные стратегии его эффективного обучения и воспитания.

В отечественной специальной психологии Елена Самойловна наиболее глубоко занималась теоретическим обоснованием и разработкой практики психолого-педагогической помощи детям с легкими отклонениями в развитии. Ее научные исследования и работы относятся к тем редким трудам, которые стоит особенно внимательно изучать для того, чтобы включиться в настоящую реальность психологического исследования и практической помощи детям с особенностями психофизического развития.

Читать запись полностью »

«Учение как открытие» — еще один пример успешной реализации практики, базирующейся на концепции Л.С.Выготского.

Смотрите также Программа «Инструменты мышления» (Tools of the Mind).

В этой книге Кристель Манске показывает шаги на пути развития полноценной речи у ребенка с синдромом Дауна. Свою работу автор выстраивает на позициях культурно-исторической теории развития психики Л.С.Выготского, а также на утверждении Льва Семёновича о социальной природе дефекта и его уверенности в отсутсвии совершенно необучаемых детей. «Для К. Манске обучение — это совместно-разделенное исследовательское путешествие с неизвестным концом, это возможность „открыть человеку новое пространство для деятельности“. По ее мнению, плохих учеников не существует, а есть ложная позиция педагогов, когда проблему ищут в детях, а не в неадекватной коммуникации с ними». Л.Ф.Обухова

Отрывок из книги «Учение как открытие» Кристель Манске

Синдром Дауна — болезнь?

Уверенные в себе дети — не дауны

...Ученые сконструировали для всех этих детей общее понятие «умственно неполноценные», как будто бы их умственная неполноценность носит онтологический характер. Насколько нам известно, все типичные признаки, с которыми появляются на свет эти дети, не настолько опасны для их жизни, насколько опасен сконструированный термин «умственная отсталость». Терапевтам и педагогам это определение преграждает путь к новым идеям, а для экспертов раннее распознавание означает уничтожение ребенка как бесполезной жизни. Многие будущие матери чувствуют себя бессильными в подобной ситуации.

...Анализ и исследование истории развития умственной отсталости детей с трисомией по 21-й хромосоме привели нас к следующему выводу: причина умственной отсталости детей с трисомией по 21-й хромосоме — это не биологический факт, а в первую очередь социальное событие. Недостаток мышечной проприоцепции является причиной того, что эти дети не могут развивать устную речь в период сенситивного развития речи. Зная это, мы можем компенсировать недостаток мышечной проприоцепции.

...Чтобы у детей с трисомией-21 была возможность развиваться, они должны находить адекватную для них среду, что означает адекватную для них коммуникацию. Это может произойти лишь в том случае, ответственные за них лица перестанут делать из детей объект своей проекции и начнут совместно с ними исследовать то, что продвигает их вперед, и то, что их тормозит. В результате нашей исследовательской работы с детьми (около 50 человек) мы пришли к следующему выводу:

Читать запись полностью »

…Кто-то плачет от обиды,
А я смеюсь смело.
Это мой щит и мои стрелы,
Я смеюсь — смело.
Это мой щит и мои стрелы,
Я смеюсь — смело.
Когда я пришел на эту землю,
Когда я пришел на эту землю,
Когда я пришел на эту землю,
Никто меня не ожидал…
Николас Гильен в пер. Ильи Эренбурга

25 ноября 2016 года в Институте инклюзивного образования состоялась встреча с доктором психологических наук, профессором Е.С.Слепович и представителями созданной ею научной школы в области специальной психологии (Е.А.Лемех, Т.И.Синицей, А.А.Давидович, В.М.Навицкой-Гаврилко). Встреча была приурочена к 120-летию со дня рождения Л.С.Выготского и была посвящена теме «Продолжение научных идей Л.С.Выготского в теории и практике отечественной психологии и педагогики».

Е.С.Слепович с директором института инклюзивного образования, доктором педагогических наук, доцентом В.В.Хитрюк, заместителем директора по научной работе, кандидатом педагогических наук, доцентом С.Н.Феклистовой, В.М.Навицкой-Гаврилко, А.А.Давидович, Т.И.Синицей, Е.А.Лемех (справа налево)

Е.С.Слепович посвятила свою лекцию рассказу о смысле, о ценностях, задаваемых культурно-исторической теорией Л.С.Выготского, о ее роли в жизни самой Елены Самойловны и в жизни созданной ею научной школы. "Сегодня произошло действительно очень важное событие, − поделилась своими впечатлениями Т.И.Синица. − Это необходимо для дальнейшего будущего как специальной педагогики, так и психологии — понять, что их объединяют общие основы, которые были заложены Львом Семеновичем Выготским. Эта наука передавалась не только через тексты и понятия, но и через дружеское общение, уважительное отношение учеников к учителю, поддержку друг друга в сложных жизненных обстоятельствах. Об этом говорила сегодня Елена Самойловна Слепович (Елена Слепович (Elena Slepovich)), рассказывая об удивительных встречах с такими классиками, как Александр Романович Лурия и Алексей Николаевич Леонтьев, Владимир Иванович Лубовский, Наталья Григорьевна Морозова, Елена Юрьевна Артемьева и многими другими. Елена Самойловна говорила о том, как важна научная семья и теплые радостные отношения друг к другу, и как они постепенно складывались в нашей научной школе. Именно так развиваются не только научные идеи, но и настоящие человеческие отношения, которые сохраняют культурную и историческую память."

Возможность послушать Елену Самойловну вызвала ажиотаж, как среди его преподавателей, так и среди студентов. Аудитория, в которой проходила встреча, оказалась заполненной задолго до ее начала. В связи с этим, для тех, кто не смог занять место, лекция транслировалась в режиме реального времени в двух соседних аудиториях. В завершении лекции студенты и преподаватели смогли задать Елене Самойловне интересующие их вопросы. В конце, несмотря на то, что лекция завершилась, никто не хотел уходить...

Ирина Нестерович, студентка БГПУ: «... если бы вы только знали, через что мне пришлось пройти, чтобы попасть в аудиторию с Еленой Самойловной!)) Я счастлива) На самом деле, я давно хотела попросить вас или Елену Анатольевну о встрече нашей группы с Еленой Самойловной, но так и не набралась на это смелости) А сегодня меня как будто услышали и мечта осуществилась! Я могла бы ещё долго задавать вопросы. И её слова заставили многих, в том числе и меня, заплакать. В особенности, когда она говорила в самом начале про семью. Я благодарю её от всей души за то, что она ответила на вопросы, за фотографии, за то, что она прошлась по коридору, держа за руку — я даже мечтать о таком не могла) Это много значит для меня...»

Кристина Музыкина, выпускница БГПУ: «Такого сильного впечатления я конечно же не ожидала... Елена Самойловна перевернула моё восприятие многих вещей,о которых я много раз слышала но не могла их осознать в полной мере- она говорит о сложных вещах очень просто и доступно. После знакомства с ней, я сразу же пренеслась на сайт специальной психологии и читала- читала- читала...... теперь мне хочется с новыми силами и с ещё большим желанием отдаваться своему делу...жду, когда приеду с сессии и начну работу. Спасибо Вам огромное!!!!»

В.В. Хитрюк, директор института инклюзивного образования: «Я взрослый человек, имеющий возможность поговорить с Еленой Самойловной... Но даже я все еще проживаю впечатления от встречи, слова Елены Самойловны, плавно переходящие в сущности, смыслы, паузы, акценты... абсолютную тишину аудитории и словно застывших в оторопи студентов, не выходящих из аудитории, несмотря на, что встреча завершилась...Как немного нужно нам, чтобы быть счастливыми...»

Сегодня у нас есть уникальная возможность показать вам запись встречи с Еленой Самойловной. Я назвала её «Воодушевление жизнью». Воодушевление — это процесс обретения радости и желания жить. Такова Елена Самойловна. Встретившись с ней, ты чувствуешь, что встретился с точкой надёжности этой Вселенной, и, даже немного побыв рядом, обретаешь силу жить дальше, воодушевляешься жизнью...

P.s.  Выражаем огромную благодарность В.В. Хитрюк за приглашение и организацию этой встречи.

Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Мы на Facebook и ВКонтакте 

«У детей с нарушением зрения достаточно сильные переживания, потому что они все время находятся в зависимом положении, испытывают проблемы в ориентации, переживают вину, несоответствие требованиям общества, часто они бояться социальных контактов. В то же время, они очень эмоционально реагируют на похвалу другого человека, взрослого, который способен вселить в них уверенность. Нельзя забывать и про взаимоотношения такого ребенка с ровесниками, которые часто по незнанию могут обидеть беспомощного... Дети, которые слабо видят, могут «увидеть» значительно больше, если научить их понимать значение своих и чужих эмоций.»

Синица Татьяна Ивановна, канд. психол. наук, доцент кафедры психологии БГУ, Минск.

Отрывок из интервью для LADY.TUT.BY

— А откуда появилось желание исследовать эмоции?

— Психология — интересная наука. Человек начинает исследовать какую-то тему оттого, что она его чем-то затрагивает. Это обязательно. Меня всегда очень цепляла тема эмоций. Ведь считается, что главное — интеллект. А что же делать с переживаниями и эмоциями? Обычно считается, что их надо контролировать, они какие-то подозрительные, они могут в чем-то помешать…

Я долго шла к своей теме. Только на пятом курсе, когда надо было писать диплом, все вырисовалось. Выбор темы определился после разговора с профессором Еленой Самойловной Слепович, которая пришла работать в БГУ только в конце нашей учебы в университете, на пятом курсе. Она согласилась руководить моим дипломом и со временем стала не только научным руководителем, но и любимым учителем. Она работала в области специальной психологии и предложила мне ознакомиться с исследованиями по теме эмоций именно в этой области психологии.

С Е.С. Слепович

Я решила изучать тему эмоций у детей с нарушениями зрения. Почему? Потому что у меня самой очень плохое зрение, это сейчас есть линзы, а раньше этого не было, очки были ужасные, стекла толстые. Мне казалось, что очки уродуют мою внешность, стеснялась ходить в таких некрасивых очках и таким образом поставила своего рода эксперимент: не носила очки, и все. Поверьте, если не корректировать близорукость в минус 12, то мало что можно увидеть… Все очень туманно. Надо сказать, что если мое зрение можно скорректировать до единицы, то у слабовидящих детей зрение настолько плохое, что даже после коррекции всеми возможными способами они все равно видят окружающий мир очень плохо. Тем, что я не носила очки, я как бы специально поставила себя в ситуацию слабовидящего человека.

И когда после этого я надела линзы, а такая возможность появилась у меня только после четвертого курса, то ощутила, насколько это два разных мира! Так что это был мой личный опыт перехода из мира слабовидящих в мир обычных людей, и очень важный опыт. Обычно, когда мы изучаем людей с проблемами, мы смотрим на них снаружи, а здесь очень важен внутренний опыт. Меня интересовали эмоции и особый мир слабовидящих людей — именно в рамках понимания другого человека. Тот, кто плохо видит, не так реагирует на других людей, он что-то просто не замечает, не всегда видит чужие переживания, не всегда вовремя и адекватно реагирует, когда общается.

— Вы говорите о визуальном определении чужих эмоций?

— Не только. Эмоции определяются также и через слух, интонации. Дети, которые плохо видят, но при этом занимаются музыкой, более чуткие к голосовым нюансам. Конечно, хорошо, когда ты и видишь, и слышишь, и можешь все это соединить и использовать. Я познакомилась с актером, профессором кафедры сценической речи, заслуженным деятелем искусств Беларуси Ильей Львовичем Курганом. Именно он помог записать мне интонационные фразы с разными эмоциями, их потом прослушивали дети во время научного эксперимента. Так что моя научная работа не только помогла мне что-то понять, решить, объяснить, но и подарила интересные встречи. С Ильей Львовичем мы до сих пор общаемся всей семьей, приходим в гости.

— В любом научном исследовании есть своя находка. В чем была ваша?

Читать запись полностью »

Видео, на котором девочка Кайли Роджерс (Кaylee Rogers) исполняет песню Леонарда Коэна «Аллилуйя», набрало миллион просмотров за три дня.

У Кайли Роджерс, из Донахади, графство Даун, аутизм и синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). «Для ребенка, пришедшего в нашу школу и почти не умевшего толком говорить или читать на публике, и вот так стоять и выступать пред большой аудиторией — просто поразительно. Каждый раз Кайли прилагает огромные усилия», — говорит Колин Миллар директор Дома Киллард. 

Источник: http://www.telegraph.co.uk/christmas/2016/12/21/carol-concert-audience-moved-tears-choirgirl-special-needs/

 На написание этой песни у Леонарда Коэна ушло два года. Кайли шла к исполнению этой песни еще дольше.  И наконец - невероятный по силе, глубине и искренности голос этой девочки с аутизмом, который заставляет плакать тысячи людей по всему миру. Поистине, любые барьеры, с которыми сталкивается особенный ребенок и которые, по сути, и превращают его в инвалида, возникают, прежде всего, в наших умах и сердцах. Счастье, когда дети попадают в правильное время в правильное место к правильным людям, и, благодаря их невероятным усилиям, голосам этих детей всё-таки удается прорваться к нашим сердцам и заставить нас плакать, радоваться, восхищаться, а главное — найти им место в своем сердце. Аллилуйя!

Виктория М. Навицкая-Гаврилко

ЧУДЕСНОГО ВАМ РОЖДЕСТВА И ДОБРОГО НОВОГО ГОДА, ДРУЗЬЯ! 

С самыми тёплыми пожеланиями, Специальный психолог

1 декабря 1994 года  в Институте коррекционной педагогики Российской академии образования состоялась защита докторской диссертации Елены Самойловны Слепович «ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ЗАДЕРЖКИ ПСИХИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ В ДОШКОЛЬНОМ ВОЗРАСТЕ». 

Эта работа стала результатом 16-летних исследований Еленой Самойловной психологической структуры ЗПР церебрально-органического генеза в старшем дошкольном возрасте и возможностей коррекции имеющихся недостатков психического развития на данном возрастном этапе.

Уникальность этой работы, на мой взгляд, состоит в ЦЕЛЬНОСТИ миросозерцания её автора, в её неутомимом стремлении создать ЦЕЛОСТНУЮ психологическую картину задержки психического развития, ЦЕЛОСТНУЮ систему коррекционной помощи.

В трёх компонентах психологической структуры ЗПР Елене Самойловне удаётся отразить всё своеобразие психологического устройства детей данной категории. На этих же трёх китах ею строиться диагностическая и коррекционная работа.

Решение о присвоении Е.С. Слепович ученой степени доктора психологических наук было принято единогласно 17 членами совета по защите диссертаций. 

Этот день, без сомнения, был и остается настоящим праздником психологии.

Мы поздравляем нашего горячо любимого Учителя с этой знаменательной датой! В этот день специальная психология стала богаче на одного выдающегося ученого и получила возможность развиваться далее в лучших традициях культурно-исторической психологии Л.С. Выготского.  

Кроме того, это событие стало судьбоносным для каждого из нас, ваших учеников!

Спасибо Вам! Здоровья и долгие-долгие лета! 

Сегодня у нас есть возможность показать вам уникальные кадры защиты Еленой Самойловной докторской диссертации. В связи с тем, что видеозапись любительская и не отражает во всей полноте содержание выступления Е.С. Слепович, мы публикуем отрывок из диссертации, отражающий актуальность проблемы исследования, положения, выносимые на защиту, и заключение.

АКТУАЛЬНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ. В настоящее время в отечественной специальной психологии особо усилился интерес к ранней диагностике и коррекции легких отклонений в развитии. Теоретической основой такого рода тенденций является концепция Л.С. Выготского о первичных, вторичных и т.д. дефектах в структуре разных аномалий развития. Максимально ранние диагностика и коррекция первичного нарушения способствуют предупреждению дефектов следующих порядков.

Среди легких отклонений в развитии значительно распространена категория детей с задержкой психического развития (ЗПР), по отношению к которой можно засвидетельствовать очевидную перспективность в плане социальной реабилитации. Эффективно решить эту проблему возможно только на основе создания целостной психологической картины ЗПР. Впервые мысль о необходимости разработки специфических психологических структур (моделей) каждой категории аномальных детей для ориентации в их своеобразии была высказана В.И. Лубовским (1971, 1989).

Психологических исследований по изучению детей с ЗПР старшего дошкольного возраста крайне мало и они не создают целостной структуры психологических особенностей ребенка с ЗПР на данном возрастном этапе. Изучались отдельные психические процессы: мышление (И.И.Брокане, 1981; Н.В.Елфимова, 1978; С.Г. Ералиева, 1983; Б.Диас Гонсалес, 1985; Т.А. Стрекалова, 1982); речь (Н.Ю. Борякова, 1983; Е.С. Слепович, 1978, 1983, 1989). Исследовались различные аспекты готовности этих детей к обучению в школе (Н.Л Белопольская, 1976; Е.К. Иванова, 1978; И.А. Коробейников, 1980; Л.В. Кузнецова, 1981). В работах зарубежных исследователей представлен взгляд на особенности личности дошкольников с легкой мозговой дисфункцией (Brayn, 1975; S.F. Cambell, 1977; K.Minde, 1983; D.M.Ross, A.S.Ross, 1976; M.Vagnerova, 1986). Системный подход к коррекции ЗПР у дошкольников в русле психологической готовности к школьному обучению представлен в исследованиях У.В.Ульенковой (1983, 1990).

Вместе с тем, структурный анализ отклонений в развитии предполагает осмысление особенностей системных психических образований, а не только отдельных психических процессо. В этом плане особое место занимает игровая деятельность дошкольника, тесно связанная, в частности, с развитием активной речи (Д.Б.Эльконин, 1978; М.И.Лисина, 1985), становлением коммуникативной деятельности (М.И.Лисина, 1986), формированием представлений о своем Я (Н.И.Непомнящая, 1978), о нормах морали (А.В.Запорожец, 1978). Однако игровая деятельность дошкольника, одно из основных системных психических образований, у детей с ЗПР оказалась мало изученной.

Для создания психологической характеристики ЗПР на этапе дошкольного детства необходимо исследовать особенности тех психических образований, становление которых происходит в данном возрасте. Неразработанность этой проблемы и ее первостепенное значение для диагностики и коррекции легких отклонений в развитии дают основание считать изучение психологической структуры ЗПР в дошкольном возрасте и определении путей ее коррекции одним из актуальных вопросов специальной психологии и педагогики.

ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ.

Читать запись полностью »

Елена Самойловна всегда говорила, что подготовка психолога – это штучный товар. А где готовят штучный товар, то есть единственный в своем роде? Штучный товар создается в мастерской… художника. Просто художники бывают разными. Вот, например, студенты театральных вузов проходят школу-мастерскую какого-нибудь именитого актера, мастера. Хороший учитель или мастер обучает не только конкретным навыкам, хороший учитель всегда передает традицию, даже если ученики об этом не подозревают. И это гораздо важнее, нежели просто знания. Ведь знания меняются, растут или угасают, в конце концов, просто устаревают, традиция – никогда!

Закончить университет может каждый, а вот пройти школу известного психолога, быть причастным к определенной научной традиции и далее нести её, защищать – это испытание по силам далеко не каждому. Традиция в свою очередь объединяет и оберегает учеников, ведет их по жизни, не позволяя сбиться с пути.     

Понимание того, что ты прошел школу Елены Самойловны Слепович и причастен к ее научной – и не только! – традиции, меняет твое мировоззрение, хотя и не делает тебя исключительным, и не дает никаких привилегий. Просто у тебя была возможность быть рядом. Рядом с учителем. Ведь есть те, у кого такой возможности не было. За это, за саму возможность быть рядом, хочется сказать Елене Самойловне огромное спасибо.

Спасибо!     

Павел Бохан

Мы на Facebook и ВКонтакте