• МОИ ДЕТИ
Елена Самойловна с внуками
…Как любая мама может бесконечно говорить про своих детей, так и я могу бесконечно говорить про своих учеников. Подготовка тех, кто продолжит тебя в науке, происходила с ними в общем духовном и интеллектуальном поле, при полном доверии. Для меня ученик – это тот, кого ты пустил не только в сферу своих профессиональных интересов, но кого ты пустил и в свой дом, свою обыденную жизнь, тот, кто знает и спокойно относится к твоим недостаткам и привычкам. Первые два моих кандидата наук – доцент кафедры возрастной и педагогической психологии БГПУ им. М.Танка Анастасия Игнатьевна Гаурилиус и заведующий кафедры олигофренопедагогики в педагогическом университете Елена Анатольевна Винникова. В своих исследованиях они продолжили мою линию олигофренопсихологии. После их защиты в моей жизни начался новый этап. Впервые я привела в специальную психологию базовых психологов с отделения психологии Белгосуниверситета. Учеников с общепсихологическими знаниями, которые видят все проблемное поле, а не только одну его точку – специальную психологию. Я ждала этого всю жизнь.
Так ко мне пришел Алексей Михайлович Поляков, который сегодня работает заместителем заведующего кафедры психологии БГУ, автор многих учебников, в том числе написанных совместно со мной. Рядом со мной и заведующий кафедры клинической психологии и консультирования Татьяна Ивановна Гаврилко. Она стала первым кандидатом психологических наук в области психологии детей с нарушениями зрения, защитившимся на территории Республики Беларусь. На кафедрах у Леши и Тани сегодня работаю и я, формально они моё начальство.)
Выбор научных тем моими учениками – неслучайный вопрос. Как педагог я не имею права навязывать им тему. Суть в том, чтобы то, к чему ты ведешь ученика, приходило к нему как его собственное решение. Диссертация для каждого из моих аспирантов – это не только возможность сделать определенный вклад в науку, но и шанс выстроить себя. Вырастила я и единственного в республике кандидата наук в области детской нейропсихологии Анну Александровну Давидович, которая сегодня работает в педагогическом университете.
Последняя защита была у Виктории Навицкой. Жизнь связала меня с замечательным психологом Еленой Юрьевной Артемьевой, основательницей психологии субъективной семантики. Мне все время хотелось, чтобы понятийный аппарат и взгляд на человека этой женщины кто-нибудь приложил к специальной психологии, для понимания детей с ограниченными возможностями. Этот замысел я передала Вике.
Успехам учеников я радуюсь больше, чем когда-то своим. У меня слезы лились из глаз, когда Лёша принёс свой первый учебник (он тогда сказал, что написать книгу может любой, а научить написать книгу дано не каждому), когда Таня стала лауреатом престижного международного конкурса. Кажется, всё, что я делала в жизни, было для того, чтобы ко мне пришли такие дети и стали теми, кем они стали. Мне хочется, чтобы они в будущем защитили докторские диссертации, чтобы дальше развивали научную школу специальной психологии, чтобы не прерывали профессиональные и личные контакты. Думаю, что у них еще все впереди. На сегодняшний день мы осуществили один важный проект – создали первый в республике учебник по специальной психологии.
• ДИНАМИКА НАРУШЕНИЙ У ДЕТЕЙ
…Сегодня редко можно встретить патологию саму по себе без сочетания с другой, то есть, отмечается увеличение количества детей, которые имеют комбинированные нарушения. Раньше такие случаи были единичными. Быстрыми темпами увеличивается количество детей с легкой патологией (с точки зрения медицины), которая является очень тяжелой с точки зрения психологии и педагогики. Причины этого неоднозначные: с одной стороны медицина идет вперед, и сегодня спасают таких детей, которые раньше бы не выжили. В то же время в последние годы в нашей республике многие отклонения начали выявлять в раннем дошкольном возрасте или еще раньше (это, кстати, создает неплохие перспективы их коррекции). Известный российский детский невролог академик Левон Аганесович Бодалян приводит такие числа: около 85% новорождённых имеют органические знаки (особенности) центральной нервной системы, но это еще совсем не значит, что они проявятся в будущем, потому что головной мозг человека обладает необычайно большими компенсаторными возможностями. Узнать о наличии таких знаков можно при проведении сложной нейропсихологической диагностики, компьютерной и магнитно-резонансовой томографии.
Сегодня наука неплохо знает, какие действия могут привести к некоторым нарушениям здоровья, психики. Многие из них можно было бы предупредить, если бы будущие папы и мамы точно знали, какие действия ведут к тем или иным последствиям. Надо задуматься над тем, чтобы необходимую информацию в доступной форме включить в некоторые учебные дисциплины школ, высших учебных заведений. В любом случае, активную профилактику можно будет наладить только при условии только при условии серьёзного взаимодействия медиков, психологов и педагогов.
• ИНВАЛИДНОСТЬ
...Инвалидность, конечно, изменяет отношения человека с миром, обрезает их. Она создает особые условия жизни, когда, прежде чем жить, приходиться выживать. Вместе с тем, инвалидность не только минус, но и громадный плюс. Инвалидамне только нужно бороться за нормальную жизнь больше, чем здоровым людям. Инвалидность полностью меняет мировосприятие человека, заставляет глядеть на мир другими глазами, ценить то, что не ценят другие. Каждый день бросать вызов себе и судьбе. Это не кара БОЖЬЯ, а БОЖИЙ ДАР.
• ИСТОКИ СПЕЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ
Л.С. Выготский
…Мировым лидером, гением психологии и педагогики у нас и заграницей признан Лев Семёнович Выготский – создатель культурно-исторической психологии. Его считают основателем специальной психологии, единственный в мире Институт дефектологии в Москве тоже создал этот великий человек (а прожил он всего 37 лет). Идеями Выготского «болеют» в разных странах. В Японии книги Выготского давно переведены и используются при работе с дошкольниками. Американцы считают, что на его языке лучше всего можно понять аномального ребенка. В Америке существуют научно-исследовательские институты имени Л.С. Выготского, которые разрабатывают идеи ученого. Меня со студенчества воспитывали согласно с культурно-исторической психологией, основная идея которой заключается в том, что человека создает или губит социальное окружение, в котором он живет. Сегодня мои ученики «продумывают» мир в ее понятиях и категориях. В своей профессиональной деятельности я учитывала и некоторые другие теории. Мне были близки гуманистическая и экзистенциальная психология. Многое кажется важным в когнитивной психологии, гештальтпсихологии Курта Левина. Однако, в мою картину миру не входит, например, бихевиоральная психология, я не воспринимаю человека таким, каким его видят представители фрейдистского психоанализа. Кстати, по принципу психоанализа «построены» американцы. Сами того не подозревая, они думают психоаналитическими категориями. Для психолога очень важно познакомиться с разными психологическими картинами мира, однако при этом придерживаться одной, которая соответствует его личности и признана в его социуме. 
Эта теория дает ему возможность комфортно существовать среди людей и является своеобразным исходным пунктом, например, в определении границы между нормой и патологией, позволяет рассуждать об этом профессионально, а не на обывательском уровне, когда нормой считается такое поведение, которое соответствует представлению того или иного человека о себе в детстве или о собственных детях.
• ПРАКТИКА
....Во-первых, все теории, которые я разрабатывала, создаются только для практики. Цель не выстроить научный конструкт, а создать средство для оказания помощи.
Когда я еще была кандидатом наук, активно принимала участие в открытии школ для детей с задержкой развития. Честно говоря, в те года я меньше ночевала дома, чем в разных деревнях и городах республики. Мне звонили даже насчет разных ковровых дорожек и стульев. Во-вторых, у меня, как у психолога, практика носит «штучный» характер. Оказывала конкретную помощь, готовила тех, кто сможет мое дело продолжить. Например, первых для нашей страны кандидатов наук в области тифлопсихологии (психологии слепых и слабовидящих) и детской нейропсихологии.
Сейчас вместе с учениками мы написали первый в Беларуси учебник по специальной психологии, толстенный такой, почти тысяча страниц. Кроме того, я единственный профессор нашей кафедры, который периодически со своими студентами посещает детские сады, школы, и не просто в экскурсионном плане (посмотрите направо-налево). Там я на конкретных примерах обучаю студентов психологической диагностике и объясняю логику своих выводов. Иногда (очень редко) консультирую по конкретным просьбам.
• ПРЕОДОЛЕНИЕ
…Я очень люблю читать книги английского невролога Оливера Сакса. С какой теплотой он пишет про умственно отсталых детей. Если бы каждый педагог так относился к ним, то результаты коррекции были бы намного лучшими. Только я говорю про настоящее сочувствие, а не про отсутствие системы требований к ребенку, которое приводит ко вторичной инвалидизации. В самом начале моей жизни никто не сделал для меня столько, сколько мама. В нашем доме было запрещено слово «инвалид», не существовало слова «не могу». В слезах я видела свою маму только одни раз в жизни – когда я пошла своими ногами. Она настраивала меня на то, что я буду жить жизнью обычного здорового человека. И сегодня кажется, что я не подвела маму. Кстати, мой дефект в некоторой степени помогал мне как психологу проводить коррекционную работу с другими людьми, потому что они видели перед собой пример преодоления.
У Ежи Станислава Леца есть такое выражение: «Человек может пережить все, но не дай бог ему дожить до того, что он может пережить». Люди с физическими ограничениями постоянно живут в ситуации бесконечного преодоления. Вы не представляете, что такое для человека с ограничениями опорно-двигательного аппарата просто ходить, подыматься по лестнице… Переступить через бордюр на улице (а они почему-то становятся все выше) – вообще настоящий подвиг. Не надо испытывать человека там, где можно этого не делать, где
можно упростить ему путь домой, в магазин. Чтобы у него еще остались силы на что-то еще, значительно более интересное, чем преодоление своего недуга. Всю жизнь рядом со мной находятся люди, которые вкладывали в меня сои силы и душу. Сегодня – это мои «дети» — ученики, среди которых семь выращенных кандидатов психологических наук. Сколько сил, средств и времени вкладывают они в моё каждодневное жизнеобеспечение! Без них моя жизнь была бы чудовищной. В каком-то смысле сегодня я – их ребенок.
• СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОЛОГ — РЕБЕНОК
…Ни один всемирно известный психолог не проходил мимо людей с аномальным развитием, потому что через познание больного человека мы познаем и самих себя. Более того, у меня были примеры, когда методы, разработанные для работы с одаренными детьми, срабатывали на особенных детях и наоборот. Я всегда говорю студентам: если вы хотите быть хорошими психологами, которые работают со взрослыми, то вы должны хорошо знать детей, потому что к психологу всегда приходит ребенок, сколько бы лет ему не было… Никогда к психологу не приходит и психологически здоровый человек, не важно, какой у него вопрос или проблема.
Специальную психологию я трактую в первую очередь как психологическую практическую помощь детям, которые имеют нарушения. Результаты своих многолетних экспериментальных исследований в садиках я озвучила в ряде научных работ, статей, в том числе в монографии «Игровая деятельность дошкольников с задержкой психического развития». В ней описаны методы и приемы работы с такими детьми, приводятся примеры разработанных мной специальных диагностических и коррекционно-развивающих игр. Система методов и приемов работы с детьми, которые имеют нарушения, обобщены мною также в книге «Формирование речи у дошкольников с задержкой психического развития», в совместной с моим учеником, кандидатом психологических наук Алексеем Михайловичем Поляковым книге «Работа с детьми с интеллектуальной недостаточностью» и других работах.
Диагностика – это первая ступень коррекции. Не все специалисты сегодня так считают и временами искусственно разделяют эти два направления работы. Проблема диагностики в психологии – это в некоторой ступени проблема власти над человеком, если я тебя оцениваю, значит, я нахожусь «над тобой». Когда специалист переступает за эту грань и ставит некорректный или ошибочный диагноз, он приносит много страданий ребенку и его родителям. Профессиональные психологи диагнозов не ставят и даже не имеют право озвучивать медицинский диагноз. Для них важно получить детальное представление о психологическом образе ребенка (ощущениях, страхах, поведенческих нарушениях), для того, чтобы в дальнейшем построить коррекционную программу с ним. От психологов не надо ждать чудес, они не могут их гарантировать. Специальный психолог сегодня может корректировать только те психические функции, которые напрямую не относятся к основному генетическому дефекту, только те отдельные особенности ребенка, которые формируются при жизни и зависят от адекватного социума, в котором он находится.
Одна из основных проблем специальной психологии – самооценка детей с психофизическими особенностями. Детей с сохранным интеллектом чаще имеют глубинно завышенную самооценку и как регулятор, который не дает ей «разбиться», достаточно низкий уровень потребностей. Дети с интеллектуальным нарушением не могут себя оценивать, они как бы «отзеркаливают» оценочное суждение о них взрослого. У таких детей наблюдаются проблемы с формирование субъектности. Они не знают, какие они, но строят свое поведение исходя из того, что будут, например, награждены или наказаны за те или иные действия, при демонстрации определенных качеств. Только адекватное социальное окружение может сделать самооценку ребенка более-менее реалистичной. Можно рассмотреть и другой аспект проблемы: как мы взрослые оцениваем особенных детей, и как они оценивают нас? Некоторые люди склоняются к тому, чтобы видеть в аномальном ребенке, как правило, с нарушенным интеллектом, скорее не субъект, а объект. Взрослые не всегда стремятся изучить картину мира этого ребенка, их серьезно это не заботит, как, например, не заботит, как они выглядят в глазах неодушевленного предмета. Не многие задумываются над этой проблемой. Тем не менее, как нормальный человек не может состоять только из недостатков, так и человек с психофизическими особенностями, не может сводится только к его дефекту. Я бы сказала по-другому: целый ряд особенностей развития часто мобилизируют у человека возможности, которые при нормальном развитии не задействованы.
Чрезвычайно трудно создать адекватное социальное окружение. Однажды ко мне на прием пришла мама неуспевающего первоклассника, которому медико-психолого-педагогическая комиссия ставила диагноз «задержка психического развития». Я начала работать с мальчиком с демонстрации ему ряда рисунков. Он выбрал ту, где тигр бросается на мартышку, которая забилась в углу клетки. Он отождествлял себя с мартышкой. Мама рассказала, что семья приехала в Минск с районного городка, мальчика сразу отдали в гимназию, а учителем в этом классе был лучший методист района. Ребенок оказался под тройным прессингом. Сначала он ощутил контраст жизни в маленьком и большом городе, потом в гимназии к нему предъявили повышенные требования, кроме того, лучший учитель-методист был ориентирован на использование педагогических приемов и методик, а не на самого ребенка. В такой ситуации школьник «заблокировал» свой интеллект, он как бы спрятался от всех, и начала нарастать задержка психического развития, и как результат – отставание в учебе. Я сказала маме, что у ребенка нет нарушения интеллекта, но если она не примет меры, оно обязательно возникнет. И посоветовала ей перевести ребенка в массовую школу и взять в качестве учителя «обычную тетю, желательно толстую» (в нашей культуре значит добрую). Мама немного удивилась, но выполнила мою просьбу. Через год этот мальчик стал «круглым» отличником.
• ЧТО БЕСПОКОИТ?
...Люди. Экономика, несмотря на проблемы, — вещь второстепенная. Были бы хорошие люди – экономику можно создать быстро, при необходимости за 20-30 лет, и послевоенные Германия или Япония здесь весьма наглядные примеры.
Экономика – симптом болезни, ее источник – людская психология. Инвалиды – тоже симптом. Поскольку это категория очень специфическая, они для общества, если так можно выразиться, невыгодны. Что с них возьмешь? Вкладывать надо много, а взять почти нечего.
В отношении к группе людей, которые требуют особого внимания, наиболее ярко проявляются проблемы общества. Во всем мире уровень демократических преобразований определяется отношением к инвалидам.
В начале восьмидесятых годов прошлого века был такой всемирный марш «Женщины в борьбе за мир». Он начался где-то в Америке, а заканчивался на Красной площади. Отдельной веточкой там были «Женщины-инвалиды в борьбе за мир». Когда они прибыли в Минск, меня посетила одна очень богатая американка. Она попала в аварию, сломала позвоночник, стала «колясочницей» и создала на свои деньги школу для девочек с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Хотела встретиться с кем-то типа меня, то есть с женщиной, имеющей проблемы со здоровьем. Живущий в Америке приятель назвал мою фамилию.
Они остановились в гостинице «Планета». При встрече, американка сказала, что не будет задавать мне загодя подготовленные вопросы насчет отношения нашего общества к инвалидам, ибо все ответы получила, добираясь ко мне…
Зачастую отсутствие нормальной среды обитания заменяется подачками от государства. И, к сожалению, некоторые инвалиды охотно принимают такие «правила игры», становятся банальными «халявщиками». Ни в одной цивилизованной стране мира это невозможно по определению.
Моя мама считала, что я всегда должна быть на равных в среде здоровых людей, ощущать себя необделенной, не требовать снисхождения в профессиональном плане.
Думаю, пришло время разобраться, 
![IMG_1355a[1]](http://www.special-psy.com/wp-content/uploads/2015/01/IMG_1355a1.jpg)
«
