Фильм об Александре Суворове. «Верю в достижение человеческих идеалов — вместо Бога»
«Пока человек чувствует боль — он жив. Пока человек чувствует чужую боль — он человек».
Гизо Франсуа.
Любая встреча с Александром Васильевичем Суворовым — это всегда средоточие боли. Боли не за себя и своё отчаянное положение, а за человечество, которое весьма самонадеянно назвало себя разумным. «До разума далеко,» — говорит Александр Васильевич. — «Всякие там интересы достаточно корыстные. А такого, чтобы интересы человечества, рода человеческого во всепланетном масштабе были приоритетны, пока нет...»
Не секрет, что все мы сегодня живущие, являемся свидетелями катастрофы, которая в той или иной форме, медленно, но верно разворачивается в каждом уголке нашей маленькой планеты. Так называемый, вялотекущий апокалипсис. Корни этого кризиса человечества Александр Васильевич видит в проблеме человечности:
«Самая острая, самая нерешённая, самая неразработанная проблема (какие бы горы литературы ей ни были посвящены) – именно проблема нравственной мотивации жизни людей, проблема человечности... Решения этой проблемы человечество еще не знает. И узнает не раньше, чем вплотную окажется перед гамлетовской дилеммой: быть или не быть. Тогда эта дилемма возьмёт нас за горло так, что ее вынужден будет осознать каждый. Это и есть – увы, жесточайшее – условие, которое вынудит каждого живого человека стать личностью. То есть разумным существом.
Чтобы наконец-то образумиться, надо обезуметь до балансирования на самом краешке бездны, до реального риска самоуничтожения..."
Размышляя об этом, я всегда вставляю в мои учебные курсы историю Загорского эксперимента.
На одном из практических занятий я предложила студентам, будущим дефектологам, педагогам, готовящимся к работе с детьми с особенностями в психофизическом развитии, разделиться на две команды: команду защитников этого эксперимента и команду обвинителей. Соответственно, одним необходимо было найти доводы в пользу существования этого эксперимента и необходимости его продолжения, а другим — доводы, доказательства, почему этот эксперимент не имел право на существование.
В каждой группе студентов команда обвинителей всегда более рьяно и уверенно отстаивала свою точку зрения, не обходилось и без агрессии в адрес команды защиты. Они были искренне, до глубины души убеждены в том, что Загорский эксперимент изначально был плохой идеей и его последующее закрытие было совершенно логичным.
Признаюсь, это повергло меня в культурный шок. Я была уверена, что достоинства Загорского эксперимента для педагогов-дефектологов, пусть и будущих, настолько очевидны, что любые контраргументы просто бессильны. Мне потребовалось время, чтобы разобраться в том, что происходило на этих занятиях.
Прежде всего, чтобы отстоять право Загорского эксперимента на жизнь, необходимо глубокое знание психологии развития ребёнка, психологии аномального развития, понимание сути коррекционной работы и т.д., а главное — глубокое убеждение в том, что НЕОБУЧАЕМЫХ ДЕТЕЙ НЕТ И КАЖДЫЙ РЕБЁНОК ИМЕЕТ ПРАВО НА ДОСТОЙНУЮ ЖИЗНЬ, а наша задача обеспечить реализацию этого права. Для того, чтобы найти доводы против не нужно быть профессионалом ни в одной из этих сфер, необходимо исходить из простой житейской логики: «Почему МЫ должны ИХ содержать?!»: «Вы посчитайте, сколько денег и времени было затрачено на подготовку одного специалиста!», «В чём смысл эксперимента, если они на всю жизнь так и остались инвалидами, всю жизнь нуждаются в сопровождении», «Потраченные средства не оправдывают результат» и т.д. и т.п... К слову сказать, многие из тех, кто так рьяно отстаивал свою точку зрения были неплохими студентами, с хорошими оценками по методикам коррекционно-развивающей работы.
Их голоса как эхо голосов людей, лишивших Загорский эксперимент права на существования. А именно, тогдашнего президента академии педагогических наук СССР В.Н. Столетова, который, по воспоминаниям современников, прямо заявил: «Нечего устраивать в академии республику слепоглухих!» И первого заместителя председателя Центрального Правления Всероссийского Общества Слепых, который нашёл «неотразимый довод»: «Не бывает бесконечных экспериментов!»
Что это, если не сидящий внутри каждого из нас, передающийся из поколения в поколение, вирус непринятия инаковости, безусловное разделение на МЫ и ОНИ, нежелание чувствовать боль другого, делать себя средоточием его боли?..
Что это, если не проблема той самой нравственной мотивации людей, о которой говорит А.В. Суворов?..
Каждая встреча с Александром Васильевичем Суворовым — это напоминание о том, каким должен быть каждый из нас в качестве личности, в качестве разумного существа, чтобы человечество всё-таки избежало трагедии самоуничтожения и выжило.
Источник: сайт Владимира Кудрявцева
Материал подготовила 
Виктория М. Навицкая-Гаврилко
Присоединиться в Facebook
…Смуглый стройный мальчик, румяный со сна, тихонько движется мимо меня по коридору, держась за стенку, из спальни в кухню.
В том-то и дело, что дитя человеческое человеком не рождается. В отличие от животного мира, где способность стать львом, или черепахой, или орлом заложена биологически, в генах. В человеческом же детеныше его человеческой сущности в генах нет. Он ее «вбирает» снаружи, постигая человеческие способы удовлетворения всех своих нужд и потребностей с помощью массы предметов материальной культуры — начиная от соски.
Любовью к моей профессии меня заразил мой учитель профессор Иван Афанасьевич Соколянский (1889 — 1960 гг.), которого по праву считают творцом советской педагогики слепоглухонемых. Я познакомился с ним в 1955 г., когда за плечами у Ивана Афанасьевича был уже огромный опыт. В 1923 г. в Харькове им была организована небольшая школа-клиника, где впервые в истории обучения слепоглухонемых была разработана и начала осуществляться на практике научная система их воспитания. Война прервала работу клиники, многие ее воспитанники погибли. Однако воспитание О.И. Скороходовой, начатое в Харькове, И. А. Соколянскому удалось завершить. Сейчас О.И. Скороходова — научный сотрудник нашей Лаборатории, и мы вместе продолжаем дело И.А. Соколянского.
«