Cпециальный психолог

Фильм «Мое свидание с жизнью вслепую» — оригинальное название книги и фильма — «Несмотря ни на что». Удивительная реальная история — о парне, который «несмотря ни на что» — во всех смыслах — воплотил мечту. Салия с детства мечтал о работе в отеле. Ещё в школе потерял зрение. Осталось только 5 процентов. Не сказав работодателям о проблемах со зрением, пошёл на стажировку в отель, ориентировался только на слух, тактильные ощущения и обоняние... он опирался на свою устремленность, на помощь друзей и на провидение, наверное. Фильм снят по книге- автобиографии — автор книги говорит, что все в нем — правда. Только фильм — комедия. А в реальной жизни было много сложных и трагичных преодолений. Иначе и не могло быть. Фильм светлый и действительно мотивационный, местами нереальный и наивный — но, возможно, в реальности и это предусмотрено. 🙂 Сейчас сам герой — Салия Кахавата — путешествует по миру — мотивационным тренером.

Как немецкий бармен 15 лет скрывал свою слепоту от работодателя

Я ловила себя на том, что очень переживаю за него, совсем не комедийно. «Я не перестану мечтать!» — девиз фильма.

Светлана Ройз

1 сентября 1963г. в Загорске (ныне Сергиев Посад) открыла свои двери первая и единственная в Советском Союзе школа для слепоглухонемых детей. Впервые в истории тифлосурдопедагогики была разработана уникальная система воспитания и обучения слепоглухонемых детей. Ее создателями были профессор Иван Афанасьевич Соколянский и его ученик, доктор психологических наук Александр Иванович Мещеряков (сегодня эта система известна в мире как система Соколянского-Мещерякова).  Эвальд Васильевич Ильенков (доктор философских наук) занимался философским обоснованием этой системы. Именно он увидел  в проблеме социализации слепоглухонемых детей (являющейся по сути частной проблеме специальной психологии) возможность решения принципиальных вопросов соотношения социального и биологического в человеке, возникновения и развития человеческой психики, строения мышления; соотношения образа и слова (знака) и т.д.

Значение Загорского эксперимента трудно переоценить.

С созданием системы воспитания и обучения слепоглухонемых детей тифлосурдопедагогика впервые заявила о себе как наука.

Загорский эксперимент заложил также фундамент тифлосурдопсихологии («Уроки Загорского эксперимента»).

А.И.Мещеряков разговаривает с ученицами Загорского дома-интерната

Триумфальным результатом Загорского эксперимента стало успешное завершение учёбы на психологическом факультете МГУ четырёх слепоглухих студентов: Суворова Александра Васильевича, Лернера Юрия Михайловича, Сироткина Сергя Алексеевича, Корнеевой Натальи Николаевны.

Велась работа над проектом создания Учебно-производственного комплекса для слепоглухих детей и взрослых, рассчитанного на 200 человек.

Вся эта гигантская научная и организационная работа шла на фоне неблагополучного и ухудшающегося здоровья Александра Ивановича. В 1968 году у него случился первый инфаркт. После этого он часто и подолгу лежал в больнице из-за сердечной недостаточности. После очередного лечения в клинике он узнал о выходе его монографии «Слепоглухонемые дети. Развитие психики в процессе формирования поведения» и, получив авторские экземпляры в издательстве, сразу принес их своим слепоглухим ученикам. Они вместе порадовались книге и проводили очень уставшего Александра Ивановича до дверей, в эту же ночь он неожиданно умер дома во сне. Это случилось в 1974г. А в 1979, через 5 лет, также внезапно уходит из жизни Э.В.Ильенков.  

Со смертью идейных вдохновителей Загорского эксперимента интерес к детдому со стороны Большой Науки начал постепенно угасать...

Уроки Загорского эксперимента подробно описаны в одноименной статье А.И.Суворова «Уроки Загорского эксперимента в контексте тифлосурдопсихологии». Все они требуют внимательного и глубокого промысливания.

Остановлюсь лишь на одном важном уроке этого уникального эксперимента, который убеждает в необходимости его подробного и тщательного изучения именно сегодня: необучаемых, то есть совсем, абсолютно необучаемых, ничему не научаемых, детей — НЕ СУЩЕСТВУЕТ. По сути, И.А.Соколянский и А.И.Мещеряков смогли показать и доказать всему миру реальность идей, высказанных Л.С.Выготским ещё в начале 20в.: «В наших руках сделать так, чтобы глухой, слепой и слабоумный ребенок не были дефективными. Тогда исчезнет и само это понятие, верный знак нашего собственного дефекта».

Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Отрывок из интервью с Александром Ивановичем Мещеряковым:

Что больше всего привлекает Вас в Вашей трудной и благородной работе?

Любовью к моей профессии меня заразил мой учитель профессор Иван Афанасьевич Соколянский (1889 — 1960 гг.), которого по праву считают творцом советской педагогики слепоглухонемых. Я познакомился с ним в 1955 г., когда за плечами у Ивана Афанасьевича был уже огромный опыт. В 1923 г. в Харькове им была организована небольшая школа-клиника, где впервые в истории обучения слепоглухонемых была разработана и начала осуществляться на практике научная система их воспитания. Война прервала работу клиники, многие ее воспитанники погибли. Однако воспитание О.И. Скороходовой, начатое в Харькове, И. А. Соколянскому удалось завершить. Сейчас О.И. Скороходова — научный сотрудник нашей Лаборатории, и мы вместе продолжаем дело И.А. Соколянского.

Мне удалось зарегистрировать 340 слепоглухонемых, проживающих в настоящее время в РСФСР. Возможно, это не совсем точная цифра. Но все же и она дает представление о том, что слепоглухонемота, по счастью, случай довольно редкий. Это, естественно, не умаляет значения профессии, которой я посвятил свою жизнь. О гуманистических побуждениях говорить не буду: это ясно каждому. Хочу подчеркнуть другое. Работа по формированию психики слепоглухонемого ребенка — уникальный научный эксперимент, позволяющий строго проследить важнейшие закономерности развития человеческой психики вообще, начиная с момента ее возникновения. У нормального ребенка невозможно полностью расчленить многообразные факторы, под влиянием которых складывается его психика, невозможно проследить и зафиксировать их действие. Многие навыки поведения, чувства, особенности личности складываются как бы сами по себе, в процессе повседневной жизни. Другое дело — слепоглухонемые дети. Первоначальное формирование высших психических функций у них происходит в “чистых условиях”, т.е. при полном отсутствии неподконтрольных воспитателю психогенных воздействий на мозг. Воспитатель буквально “конструирует” человека. А успех или неуспех этой работы выступают как критерий правильности исходных представлений. Вы назвали нашу профессию трудной. Но ведь в каждом деле есть свои трудности. И.А. Соколянский, любитель парадокса, часто говорил, что легче всего обучать слепоглухонемых детей, труднее — глухих, еще труднее — слепых, а уже совсем трудно — обычных, “нормальных”.

Читать запись полностью »

27 июня 1880 года родилась Хелен (Элен, Елена) Келлер, слепоглухая писательница, общественная активистка, лектор (США).
Когда девочке шел второй год, она потеряла зрение и слух. Со слепой и глухой девочкой подружилась чернокожая Марта Вашингтон, шестилетняя дочь семейного повара, позволявшая Хелен ощупывать предметы, которые использовались в хозяйстве. Это было решающим в ознакомлении девочки с окружающим миром и различными устройствами.
Мать Хелен, вдохновленная очерком Чарльза Диккенса об успешном обучении другого похожего ребенка, Лауры Бриджман, обратилась в институт Перкинса для слепых – школу, где и обучалась Лаура Бриджман. Директор школы связался с одной из бывших учениц — Энн Салливан. Слабовидящая Салливан в свои двадцать лет стала учителем Хелен Келлер, и их плодотворное сотрудничество продлилось порядка сорока девяти лет.
Салливан начала учить Хелен общаться с помощью пальцевых букв. Прорыв в обучении произошел, когда незрячая и неслышащая девочка сообразила, что всё на свете должно иметь название.
В 1904-ом, в двадцать четыре года, Келлер окончила колледж и стала первой слепоглухой, когда-либо получавшей диплом бакалавра.
Довольно быстро Хелен стала всемирно известным оратором и писателем. Она запомнилась многим как защитник инвалидов по всему миру. Келлер и Салливан побывали в тридцати девяти странах; их занесло даже в Японию, где они обрели массу поклонников.
Хелен лично встречалась с каждым президентом США от Гровера Кливленда до Линдона Джонсона и дружила со многими знаменитостями – Александром Беллом, Чарли Чаплином и Марком Твеном.
Хелен Келлер скончалась во сне 1 июня 1968, за 26 дней до своего 88-летия. Панихида по ней прошла в вашингтонском Национальном Соборе. Урна с ее прахом установлена в стене собора, там же, где покоится прах ее учителей Энн Салливан и Полли Томпсон.

Борис Бим-Бад

Отрывок из автобиографической книги Хелен Келер «История моей жизни»:

"Мне вспоминается утро, когда я впервые спросила о значении слова «любовь». Я нашла в саду несколько ранних фиалок и принесла их моей учительнице. Она попыталась поцеловать меня, но в то время я не любила, чтобы меня целовал кто-либо, кроме моей матушки. Мисс Салливан ласково обвила меня рукой и нарисовала по буквам на моей ладони: «Я люблю Елену».

«Что такое любовь?» — спросила я.

Она привлекла меня к себе и сказала: «Это здесь», — указывая на мое сердце, удары которого я тогда ощутила впервые. Ее слова меня сильно озадачили, потому что я тогда не понимала того, чего не могла потрогать.

Читать запись полностью »

"Я давным давно разрешил себе кричать, перестал стесняться крика и в стихах, и в прозе. И считаю, разрешить себе кричать — это проявление силы, а не слабости. Крик, подчёркиваю, членораздельный, а не просто вопль — форма борьбы с тем, чего нельзя терпеть изначально. Не надо и стесняться кричать об этом. Как я ненавижу и всю жизнь ненавидел, когда моей собственной силой волей кто-то восхищался. Уж явно не от большого ума. Ибо на деле, эта самая сила воли — слабость. Ведя себя так, «герой» признает нормальным, законным то, чего терпеть нельзя. Я еще со студенческих лет восстал против навязываемой обществом позиции преодоления и занял позицию систематического сознательного протеста против того, что нам, инвалидам, надо совершать подвиги, что-то там преодолевать, если мы хотим жить нормально..."

В 1971г. Александру Васильевичу Суворову посчастливилось быть в числе четырех ребят, которых Александр Иванович Мещеряков, Эвальд Васильевич Ильенков и Алексей Николаевич Леонтьев отобрали для участия в уникальном эксперименте  по обучению слепоглухих студентов в университете. Таким образом А.И.Мещеряков хотел привлечь общественное внимание к этой категории людей, а в будущем создать национальную организацию слепоглухих для улучшения положения всех людей с подобными проблемами в стране.

 Министерство высшего образования СССР дало разрешение на поступление четырех слепоглухих студентов вне конкурса, но с обязательной сдачей вступительных экзаменов (кроме математики). Началась стремительная подготовка к экзаменам, затем их сдача и собственно обучение в МГУ. Каждый из четырех участников с блеском окончил МГУ.

Однако с окончанием университета кончился и «эксперимент» с его слепоглухими выпускниками. Больше они  не интересовали государство. На «обслуживающий персонал» – на секретарей – денег так и не нашли.

Э.В.Ильенков и А.И.Мещеряков надеялись обеспечить своих подопечных секретарями, как и О.И.Скороходову, ученицу И.А.Соколянского, кандидата педагогических наук (у которой имелся штат из двух секретарей, по очереди находившихся при ней круглосуточно), но государство отказалось выделять деньги. Президент академии педагогических наук СССР В.Н.Столетов, по воспоминаниям современников, прямо заявил: «Нечего устраивать в академии республику слепоглухих!» А первый заместитель председателя Центрального Правления Всероссийского Общества Слепых нашёл «неотразимый довод»: «Не бывает бесконечных экспериментов!» 

После смерти идейных и научных лидеров этого уникального эксперимента — Александра Ивановича Мещерякова (30 октября 1974) и Эвальда Васильевича Ильенкова (21 марта 1979) — иссяк интерес к детдому со стороны Большой Науки, а с августа 1991 речь пошла о его выживании.

Этот фильм, сценарий к которому А.В.Суворов написал сам,  — СРЕДОТОЧИЕ БОЛИ. (Именно так, «Средоточие боли», назвал Александр Васильевич письмо к своему духовному отцу Э.В.Ильенкову, написанное в день его смерти). Это боль одиночества, покинутости, боль необходимости постоянной борьбы за выживание, за своё право на человеческое достоинство. 

«Будучи слепым, я вместо графического плоского шрифта использую брайлевский рельефно-точечный. Будучи глухим, я нуждаюсь в слуховом аппарате — не для понимания устной речи, которое уже поздно тренировать, так хотя бы для самой приблизительной ориентировки в окружающем шуме. Для общения мне нужен пальцевый алфавит — дактилология (буквально, пальцевое слово). Устная речь, к счастью, сохранная — я позднооглохший слепой. Сейчас, в пожилом возрасте, мне нужны ходунки, иногда — всё чаще — инвалидная коляска. Для ориентировки на улице нужна специальная ориентировочная трость.

А главное, нужно отсутствие страха перед окружающими людьми, уверенность в их элементарной доброте, умение терпеливо и настойчиво, не отпугивая людей от себя, к их элементарной доброте обращаться.»

1 декабря 2015 года Загорский детский дом отметил свой 50-летний юбилей.

Отрывок из поздравительного письма Александра Васильевича Суворова:

«...Поздравляю с рождением нашего детдома полвека назад.
Поздравляю с тем, что наш детдом за эти полвека не только выжил, но и разросся, превратился в крупное учебно-реабилитационное учреждение, одно из немногих в мире.
Поздравляю с тем, что детдом пережил жуткие российские девяностые годы XX века, когда, как мне жаловался тогдашний его директор, государство не обеспечивало полностью даже защищённые бюджетные статьи — на питание, лекарства и зарплату.
Поздравляю с тем, что детдом существует. В те же девяностые годы к нему на помощь пришло множество людей и организаций — в России и за рубежом. Тут, вне всякого сомнения, выдающаяся заслуга принадлежит Галине Константиновне Епифановой, которая руководит детдомом с восьмидесятых годов — сначала в должности завуча, а затем директора.
То, что детдом существует — заслуга, ни много ни мало, мировой общественности. Но если бы не такой замечательный руководитель, как Галина Константиновна... Я просто не могу себе представить наш детдом без неё — особенно последние четверть века.
Мы прошли славный путь. Мы выжили. И даже уверены, что выживем и дальше. И что в дальнейшем будем не выживать, а — жить. Как не выживаем, а живём сейчас».

Источники: А.В. Суворов СРЕДОТОЧИЕ БОЛИ (Диалог с Э.В. Ильенковым)

                            Письмо Э.В.Ильенкова А.В.Суворову

                           Официальный сайт Александра Суворова http://suvorov.reability.ru/

                            Страница в Facebook https://www.facebook.com/groups/avsuvorov/

Материал подготовила Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Присоединиться в Facebook и ВКонтакте.

Александр Суворов, доктор психологических наук,
действительный член Международной академии информатизации при ООН, родился 3 июня 1953 в г. Бишкек. В 3 года потерял зрение, в 9 лет оглох. В 11 лет он поступил в Загорский детский дом для слепоглухонемых. В 18 лет вместе с тремя другими воспитанниками загорского детдома был переведен в Москву, в экспериментальную группу лаборатории обучения и изучения слепоглухонемых детей научно-исследовательского института дефектологии Академии Педагогических наук СССР – для подготовки к обучению в университете. В 18 лет начал учиться на факультете философии МГУ им. М.В.Ломоносова в качестве стажера, затем был переведен на факультет психологии. Эксперимент стал возможен благодаря доктору психологических наук Александру Ивановичу Мещерякову, доктору философских наук Эвальду Васильевичу Ильенкову, академику Алексею Николаевичу Леонтьеву. «Этих трех людей, особенно Э.В.Ильенкова, я считаю своими духовными родителями» (А. Суворов).
Александр Васильевич Суворов преподавал педагогику и психологию студентам высшей школы, работал со слепоглухими детьми в Загорском детском доме. Автор множества научных, публицистических, поэтических работ.

«Мы с философом Эвальдом Ильенковым часто обсуждали вопрос, в чем же заключается специфика слепоглухоты. Однажды он написал мне: «Ты верно и остро понял, что проблемы, в которые ты уперся, абсолютно ничего специфического для слепоглухого не составляют. Не буду лицемерить и говорить, что зрение и слух – вообще маловажные вещи, что в силу известной диалектической истины – “Нет худа без добра” – ты в свои двадцать один год уже дорос до такого сознания, которым дай бы Бог обладать миллионам зрячеслышащих. Зная тебя, знаю, что сладеньких утешений ты не примешь, что ты к ним глух. Я понимаю, что слепоглухота не создает ни одной, пусть самой микроскопической, проблемы, которая не была бы всеобщей проблемой. Слепоглухота лишь обостряет их, – больше она не делает ничего».

Специальных проблем у слепоглухих не существует. У нас те же проблемы, что и у всех остальных людей. А каких-то проблем у нас может и не быть. Например, у нас нет солдатчины. Правда, в космос полететь мы тоже не можем.»

«Короче, специфически «слепоглухих» проблем не существует, но существуют специфические способы решения общих с другими людьми проблем, в том числе требующие создания специальных приспособлений и устройств. Есть обходные пути, как называл их Выготский. Пути в обход слепоты, глухоты, инвалидности. Самое главное, что нужно сделать человеку с инвалидностью, с той или иной ее формой, – овладеть умением организовывать себе помощь. Это я называю альтернативной системой жизнеобеспечения. Благодаря этой системе у меня есть возможность самостоятельно ходить за продуктами в магазин.

В магазине возле дома меня знают, ко мне подходят и разговаривают со мной посредством письма на ладони. Я говорю, что хочу купить, голосом.

Умение организовывать себе помощь, обращаться за помощью – едва ли не важнейший обходной путь. И не только для инвалидов. Для всех, кто по каким-то причинам не может действовать напрямую...»

«Самая острая, самая нерешённая, самая неразработанная проблема (какие бы горы литературы ей ни были посвящены) – именно проблема нравственной мотивации жизни людей, проблема человечности...  Решения этой проблемы человечество еще не знает. И узнает не раньше, чем вплотную окажется перед гамлетовской дилеммой: быть или не быть. Тогда эта дилемма возьмёт нас за горло так, что ее вынужден будет осознать каждый. Это и есть – увы, жесточайшее – условие, которое вынудит каждого живого человека стать личностью. То есть разумным существом.

Чтобы наконец-то образумиться, надо обезуметь до балансирования на самом краешке бездны, до реального риска самоуничтожения...

Но ответственности – то есть разуму, то есть нравственности, то есть свободе, если не путать ее с произволом, – нельзя научить. Ей можно только научиться в собственной деятельности, в течение всей жизни. И человечеству, и каждой личности.
Ответственным – то есть разумным, то есть нравственным, то есть свободным, – никто не рождается. Но этому и не научишь никакими разговорами. Этому учатся только собственным лбом, собственным горбом, на собственных ошибках и удачах. Только в ходе саморазвития – в смысле самовоспитания, самосозидания, самотворчества, – а не в ходе «целенаправленного формирования». Поэтому-то у самых ответственных родителей может вырасти самый безответственный, бессовестный тип. Единственно возможная тут «методика» – с малолетства иметь за кого отвечать и о ком заботиться, а не быть лишь объектом заботы родителей и педагогов.
Потому-то наше нынешнее общество такое безответственное, что в течение десятилетий детвора была у нас, во всяком случае провозглашалась, единственным «привилегированным классом». Если о детях и было кому заботиться, то детям заботиться было не о ком, не за кого было отвечать. Вот мы теперь это всё и расхлёбываем. У нас не столько экономический, не столько экологический, не столько политический, сколько нравственный кризис. Кризис ответственности. Кризис многовековой несвободы».

Александр Суворов

Источники: А.В. Суворов СРЕДОТОЧИЕ БОЛИ (Диалог с Э.В. Ильенковым)

                            Письмо Э.В.Ильенкова А.В.Суворову

                           "Правда в космос полететь мы не можем": жизнь слепоглухого человека

Официальный сайт Александра Суворова http://suvorov.reability.ru/

Присоединиться в Facebook и ВКонтакте.

Моя дочь ходит в садик, где есть один слепой мальчик. Дочка не знала, что значит «слепой», и я объяснила ей. Когда на следующий день я пришла забирать ее из садика, она сидела напротив этого мальчика с закрытыми глазами и рассказывала ему, как выглядят деревья. 

Улыбка у мальчика была до ушей...

«Должен ли педагог любить детей? Слова «любить» и «должен» — несочетаемые. Педагог должен детей уважать. И быть готовым к тому, что он может полюбить ребёнка. Иногда от этого никуда не деться. Это как если роешь ямку в песке на пляже – роешь, роешь, и докапываешься до воды – до моря. Глубокое погружение в мир другого человека очень часто заканчивается тем, что ты упираешься в любовь. Что с этим делать – уже другой вопрос. Любовь – такая вещь, что получив её, очень трудно от неё отказаться. Когда вместе с ребёнком приходишь к любви, кажется, что всё, некуда идти дальше, потому что любовь, как море, она огромная. Но педагог – это такой несчастный человек, который не может себе позволить мыслить подобными категориями. У него программа, план, цели и задачи. Приходиться, несмотря на любовь, работать дальше». Мария Беркович «Нестрашный мир»

"Маше Беркович 24 года. Но это решительно ничего не объясняет в Маше так как является чистейшей условностью — она кажется то подростком, то человеком, прожившим огромную жизнь, наполненных подробными трудами, ежедневными преодолениями, неустанным добыванием смыслов и неустанной же проверкой их на прочность.

Маша —  дефектолог. Педагог, психолог, нянька для детей и выросших детей, у которых — аутизм, умственная отсталость, слепоглухота, множественные нарушения развития. Маша — частный репетитор у тех, кто живет в своих квартирах со своими родителями. Маша — волонтер в детском доме для тех, от кого родители отказались. Маша — автор рабочих записей, дневников, писем к друзьям, которые, по сути, те же рабочие записи. Собранные под одной обложкой, они перед вами. Это факты.

А это моя версия. Маша — эльф, воин, подвижник, философ, поэт, дочь смотрителя маяка, Малыш и Карлсон в одном лице... 

В Маше есть простота, которая уже после всех хитросплетенных конфликтов и сложных человеческих рефлексий на все вышеупомянутые вопросы. В Маше есть та серьезность и тот непафосный пафос, которые уже сдали все зачеты по иронии и скепсису и, получив за них отличные отметки, выбросили их за полнейшей ненадобностью.

Маша написала книгу не о профессии. Она написала книгу о любви. О той самой, которая уже ответила на все вопросы. Отменила все ответы, и прошла все смерти, смертию смерть поправ. Потому что, как мы знаем из одной, самой главной книги, это единственный выход. К свету. " Любовь Аркус

«Эти дети притягивают. Их мир завораживает, хотя никто не может его понять. Нужно как-то проникнуть в этот мир и расширить его изнутри. Но никто не знает как.

«Умственно отсталый», «глубоко умственно отсталый», «тяжелый аутист»… Но ведь мы не знаем и не можем представить, что делается в голове у Егора, Уны, у остальных.

Кажется мне, они за такой рекой, где эти определения несостоятельны и не нужны. Их мир скрыт, но свет в наш мир проникает.

Не буду говорить о смысле, потому что всё равно ничего не знаю и не могу сказать.

Но мне хорошо с ними.

Я с ними чувствую такую глубину жизни, какая мне и не снилась. Я хочу, чтобы они продолжали учить меня». 

Читайте также «Простые вещи. Как устанавливать контакт с людьми, имеющими тяжелые множественные нарушения развития» М.Беркович

«Я думаю об удивительной простоте, с которой в мире особых людей разрешаются все основные вопросы. Моим детям наплевать на условности. Им всё равно, как я одета и насколько успешна. По-настоящему им важно только то, что я чувствую. И здесь их обмануть невозможно.

В мире особого человека, где имеют значение только чувства, а наносное, условное отпадает, возникает сильнейшее ощущение неподдельности всего, что происходит. После соприкосновения с этим неразбавленным миром не хочется выходить в обычный мир. Начинается душевный авитаминоз: всё кажется ненастоящим.

Та любовь, с которой мы соприкасаемся, общаясь с «особыми» людьми, это не любовь, которую они излучают. Это наша собственная любовь. Мы её в себе находим, точно так же, как мы можем найти в себе всё остальное: как будто такое лекарство принимаем – выпиваем полную чашку неразбавленной жизни, и это очень сильно проясняет наш взгляд.

То, что я говорю об «особом» мире, относится, по моему мнению, к миру вообще. Мне очень не хочется говорить «особые дети то, особые дети это», «они чувствуют так, их родители чувствуют так». То, что мы видим, общаясь с особыми детьми, есть и в нас, — только у них это в концентрированном виде. Потому что если мы можем спрятаться за что-то внешнее, за какие-то слова, то особый мир, этого не допускает. Для него самое главное – то, что ты чувствуешь. Обмануть его невозможно». Мария Беркович 

Отзывы о книге 

Читать книгу онлайн

Материал подготовила Виктория М. Навицкая-Гаврилко