Cпециальный психолог

Основа в живописи – материал, на который наносится красочный слой.

Психологическая практика помощи ребенку с отклонениями в психофизическом развитии – это всегда организация сотрудничества: специалиста с ребенком, родителя с ребенком, ребенка с другими детьми. Следовательно, как бы не выстраивалась такая помощь и какие бы конкретные задачи она не решала, в ее основе всегда будет лежать сотрудничество или субъект‑субъектное взаимодействие.

Актуальность обращения к проблеме взаимодействия с ребенком в контексте оказания ему психологической помощи обусловлена несколькими причинами.

Первая из них связана с эффективностью оказываемой помощи. Сегодня крайне популярно использование в работе с детьми с отклонениями в развитии разнообразных технологий (АВА-терапия, сенсорная интеграция и др.). Однако, на наш взгляд, эффективность помощи зависит не только от самих техник, но и от выстроенности взаимодействия и отношений с конкретным ребенком, настроенности взрослого (специалиста, родителя) на него и учете его специфических индивидуальных особенностей. Иными словами большое значение имеет, будут ли учитываться субъектные проявления ребенка и приобретет ли взаимодействие с ним субъект-субъектный характер. В этом контексте при встрече и работе с ребенком с отклонениями в развитии важно отказаться от уверенности в своих знаниях о нем и принять общение с ним как ситуацию неопределенности, которая приобретает индивидуальные очертания лишь в диалогическом взаимодействии.

Вторая причина связана с необходимостью получения пролонгированного эффекта от психологической помощи. Для этого она должна оказываться не только в рамках коррекционных или развивающих занятий, а непрерывно, что в свою очередь требует постоянного присутствия взрослого (или точнее его позиции) в сознании ребенка. Это возможно лишь в случае интериоризации взаимодействия со взрослым во внутренний план сознания ребенка [9]. Благодаря этому позиция взрослого становится собственним достоянием ребенка, а взаимодействие с ним непрерывно ведется во внутреннем плане сознания, что делает оказываемую помощь постоянной. Однако не любое сотрудничество со взрослым ведет к таким результатам. Для того, чтобы этого добиться, необходимо выстроить особый тип взаимодействия, которое способствует развитию ребенка.

Третья причина, обусловливающая необходимость обращения к изучению взаимодействия взрослого с ребенком в контексте оказания ему профессиональной помощи, состоит в необходимости переноса способов, форм такого взаимодействия, а также сформировавшихся в нем отношений, на сотрудничество с другими людьми. В противном случае у ребенка появится исключительная привязка к специалисту (психологу, дефектологу, тьютору), а эффекты помощи будут нестойки и не распространятся на иные жизненные ситуации. Это требование к взаимодействию с ребенком с отклонениями в развитии диктуется необходимостью его социализации, а также задачами интегрированного и инклюзивного образования.

Еще одна – четвертая – причина значимости рассмотрения проблемы сотрудничества взрослого с ребенком связана с необходимостью объективации и материального воплощения адекватно выстроенных с ним отношений. С одной стороны, это поможет научить самого ребенка ориентироваться в пространстве социальных отношений, почувствовать и понять их незримую ткань, создав их материализованную основу. Благодаря этому у ребенка появится шанс самому научиться строить полноценные отношения с окружающими людьми. С другой стороны, сам специалист для работы с тканью отношений с ребенком нуждается во «внешних опорах», позволяющих осмысленно работать с ней, отслеживать изменения в характере взаимодействия с ребенком, а также научить других людей (родителей, сверстников) сотрудничать с ним с учетом его индивидуальной специфики. Важно, например, понять в чем выражаются намерения ребенка, принятие или непринятие им взрослого и каких-либо его действий, запрос на помощь, заинтересованность в чем-либо, «прочитывает» ли ребенок намерения и отношения взрослого, согласуются ли последние с возможностями и отношениями ребенка и др. Такими «внешними опорами» служат символы, являющиеся культурными формами выражения субъект‑субъектных отношений и сотрудничества (намерений, состояний, характера взаимодействия и пр.) [2‑4; 7].

Обобщая сказанное, можно заключить, что для того, чтобы изменить логику развития ребенка с отклонениями в психофизическом развитии в контексте оказания ему психологической помощи, специалист должен перестроить систему отношений и взаимодействия с ним взрослых (а при определенных условиях и других детей), то есть смоделировать социальную ситуацию развития, отличную от той, в которой находится ребенок. Новая социальная ситуация развития должна стать развивающей, а не ограничивающей (если она была таковой) развитие ребенка. Следовательно, преобразование субъект‑субъектного взаимодействия и отношений взрослого с ребенком становится краеугольным камнем, основой, всей системы психологической помощи. Психологическая практика помощи ребенку с отклонениями в психофизическом развитии – это практика преобразования осмысленного субъект‑субъектного взаимодействия ребенка и взрослого.

Что дает нам такой способ понимания психологической практики помощи ребенку с отклонениями в психофизическом развитии? Почему важно отказаться от анализа и описания активности ребенка и активности взрослого по отдельности и перейти к описанию характера, типов, содержания, способов и средств их сотрудничества?

Читать запись полностью »

Работать над такого рода книгой очень трудно. Нужно найти человека с исключительными качествами — с чрезмерным развитием какой-то черты или с нарушением какой-то первичной функции, что вызвало бы полное изменение личности. Затем нужно затратить десятилетие на изучение этой «невыдуманной истории», выделяя основные факторы и шаг за шагом воссоздавая синдром в целом.  А.Р. Лурия «Этапы пройденного пути»

Эту книгу А.Р. Лурия писал уже имея высокий международный авторитет. Он являлся зарубежным членом Национальной Академии Наук США, Американской Академии Наук и Искусств, Американской Академии Педагогики, а также почетным членом ряда зарубежных психологических обществ (британского, французского, швейцарского, испанского и др.).

И тем не менее, издание этой книги потребовало от её автора немалого мужества.  Александр Романович представил на суд мирового научного сообщества книгу, написанную в новом не только для него, но и для всей мировой науки жанре — жанре романтической науки. Глубина исследования сочетается здесь с особым состраданием автора к человеческой судьбе и состоянию своего пациента. «Патология» не представляется каким-то чужеродным для человека состоянием, а представляет одно из естественных его проявлений, задающем его жизни свою особую специфичность.

Долгое время серьезные ученые и научные издания игнорировали эту книгу, считая её одной из причуд последних лет жизни великого учёного.

Мы до сих пор очень мало знаем о романтической науке. К слову, в одной из самых популярных интернет-энциклопедий «Википедия» ничего не сказано об этом направлении научной деятельности Александра Романовича. Да и работ в этом русле крайне мало. Самый яркий пример продолжения идей романтической науки А.Р. Лурии — это книги Оливера Сакса.

Оливер Сакс «Человек, который принял жену за шляпу и другие истории из врачебной практики»

Самое важное, о чём писал А.Р. Лурия, на мой взгляд, заключается в том, что  психология — это область МИЛОСЕРДИЯ, СОСТРАДАНИЯ другому человеку. Всё остальное: методы, техники, знания, открытия — лишь инструмент в руках... Кого? Здесь неизменно встаёт вопрос личности психолога.

«В начале этого века немецкий ученый Макс Фервори написал, что учёных можно разделить на две группы, различающиеся по своему отношению к науке: на классиков и романтиков. Он отметил, что эти два основных типа ученых отражают не только общее отношение ученого к науке, но и его личные качества». А.Р. Лурия «Этапы пройденного пути»

Джером Брунер в предисловии к американскому изданию книги писал: «Дело в том, что А.Р. Лурия не просто пытался понять двух людей, у одного из которых была грубо гипертрофирована память, а другой пострадал от проникающего осколочного ранения в теменно-затылочной области черепа. Он ведь пытался возвратить их к сколь-нибудь полноценной жизни. И это питало его страсть к наблюдению; это, да ещё ненасытное научное любопытство... А.Р. Лурия был и врачом, и ученым, и его пример дает нам некоторые основания усомниться в несовместимости таких двух идеалов, как любовь и справедливость...»

А.Р. Лурия со своим другом и пациентом Львом Засецким. Их связывали более чем 30 лет отношений, наполненных обоюдным уважением и желанием преодолеть дефект.

Очень бы хотелось верить в то, что искусство психолога-наблюдателя, психолога-мыслителя не будет утеряно. И ученые-романтики не исчезнут как вид и будут продолжать создавать красивые, богатые и сложные портреты реальных людей и человеческих отношений.

Материал подготовила Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Что отличает эксперта от  непрофессионала?

Том Николс в книге «Смерть экспертизы. Как интернет убивает научные знания» описывает пять признаков эксперта: образование, стажировка, практика, опыт и ключевой момент — нахождение данного специалиста в экспертном сообществе, которое следит не только за тем, чтобы все члены сообщества соответствовали стандартам своей специальности, но и чтобы их ремеслом занимались лишь те люди, которые действительно знают, что они делают.

Подобный САМОКОНТРОЛЬ, по мнению Тома Николса, является ключевым элементом профессионализма.  

К великому сожалению, института экспертизы в специальной психологии нет.

Тем не менее, мы должны уметь отличать людей, которые верят в то, что самое малое знание в какой-то области означает компетентность, от людей, которые знают о самых опасных ошибках, которые можно совершить в их области, и то, как этих ошибок избежать. (Вернер Гейнзберг).

Делюсь с вами примером экспертной оценки вот этой небольшой заметки «Как рисуют «лобные» дети. Нарушение восприятия себя». 

В качестве экспертов выступили доктор психологических наук, профессор кафедры психологии БГУ Е.С.Слепович и профессор кафедры специальной психологии и реабилитологии факультета клинической и специальной психологии А.М. Щербакова.

Анна Щербакова Интересно, но неоднозначно…

Елена Слепович Я тоже так думаю. Хотя все, что называют «лобным» очень неоднозначно. И психологические проявления тоже неоднозначны, как мне кажется.

Анна Щербакова Целиком выводить образ рисунка из структуры нарушения — это редукция ребенка к нейрофизиологическому механизму. Отрицая его переживание и воображение...

Елена Слепович Могу подписаться под каждой буквой того, что Вы написали. Это просто последние год-два основная тема моих выступлений. Меня просто ужасает то, что в этом плане происходит. Об этом можно и нужно много говорить и писать.

Анна Щербакова Елена Слепович Очень рада, что наш подход совпадает!

Елена Слепович  Причины этого мне очень понятны. Они более чем тревожны. Часто вспоминаю печально знаменитую Павловскую сессию. Весь человек сводится к нейро-физиологическим механизмам. И коррекция этим ограничивается. Я все больше ощущаю себя мастодонтом, когда напоминаю о Выготском, о методологических трудах Лурии и т.д.  Хочется плакать. Особенно, когда я это наблюдаю в работе, тех, кого я обучала.

Материал подготовила Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Доктор психологических наук, доцент кафедры психологии факультета философии и социальных наук БГУ Алексей Михайлович Поляков удостоен самой престижной премии имени первого ректора университета В.И. Пичеты в сфере социальных и гуманитарных наук. Награда присуждена по совокупности работ, которые осуществил ученый на протяжении последних 10 лет. В прошлом году 42-летнему Алексею Полякову была присвоена ученая степень доктора психологических наук за подготовку диссертации «Развитие символической функции сознания в субъект-субъектном взаимодействии у школьников с задержкой психического развития».

Алексей Михайлович Поляков читает курс «Психология развития» и авторский курс «Диагностика и коррекция нарушений деятельности человека» на отделении психологии БГУ и курс «Психология» на филологическом факультете. Опубликовал более 160 печатных работ, в том числе 12 учебно-методических публикаций, 4 монографии 93 в соавторстве), 1 брошюру, 64 статьи в научно-исследовательских журналах и сборниках. А.М. Поляков осуществляет руководство научно-исследовательскими работами, является соавтором типовых программ «Психология развития» и «Специальная Психология», подготовил учебные пособия с грифом Министерства образования «Психология развития» (2006) и «Специальная психология» (2012) (в соавторстве).

В этом году в издательстве БГУ вышло учебно-методическое пособие «Диагностика и коррекция отклонений в психическом развитии ребенка» (в соавторстве). Молодой ученый выполнил экспертную работу по заказу ООН ЮНИСЕФ з целью оценки ситуации в сфере помощи детям с особенностями психофизического развития в Республике Беларусь.

— Алексей Михайлович, почему вас заинтересовала психология — гуманитарная сфера, которой традиционно увлекаются женщины?

— В школе у меня всегда были хорошие оценки по математике и физике. Гуманитарные дисциплины не очень любил, потому что они мне трудно давались. После окончания средней школы №50 Минска планировал поступать на экономическое отделение философско-экономического отделения БГУ. Когда подавал документы, а это было в 1993 году, на этом факультете открывали отделение психологии. Интуитивно решил падать документы именно туда. Окончил университет на отлично по специальности «Психолог, преподаватель психологии» (специализация «медицинская психология»). О своём выборе никогда не пожалел. Вовремя студенчества я работал психологом в диагностическо-реабилитационном центре Фрунзенского района Минска, а позднее — в столичной средней школе № 138.

Психология — наука многогранная. Обычно её относят к гуманитарным дисциплинам, потому что психология изучает душу человека, его поведение в определенных ситуациях, способности и таланты, рекомендует, как их развивать. Если же обратиться к истории психологии, отмечу, что в ней всегда были направления, близкие к природоведческим дисциплинам (медицине, физике, физиологии, математике), и направления, которые стремились к гуманитарным наукам (культуре, литературе и искусству). Одни ученые опирались на методы природоведческих наук (эксперимент, наблюдение), другие — на методы, связанные с интроспекцией, самонаблюдением, с восприятием и пониманием человека. Для меня психология — точная наука, потому что она опирается на факты. Но критерии точности, которые мы применяем в физике, химии, биологии, математике, не очень подходят для психологии (хотя в ней и используются математические методы). Точность в психологии связана с точностью полученных фактов, которые говорят о переживаниях человека и о том, что с ним происходит, как он понимает реальность и т.д. Когда мы можем идентифицировать факты и переживания, то мы соотносим их с тем, в чем они проявляются, с определенными эмпирическими вещами. Например, человек совершил определенный поступок или сказал определенную фразу, а что за этим стоит, какое содержание? На основе фактов делаем заключение. В этом заключается точность. Но проникнуть в восприятие человеком реальности очень сложно. Иногда даже невозможно.

Читать запись полностью »

«Сыном мне стала идея служения детям…»

Книгу «Как любить ребенка» Януш Корчак написал в драматических обстоятельствах Первой мировой войны. Он набрасывал ее в короткие моменты передышек между хирургическими операциями, под стоны раненых и разрывы снарядов в прифронтовой полосе. 

«Есть как бы две жизни: одна — важная и почтенная, а другая — снисходительно нами допускаемая, менее ценная. Мы говорим: будущий человек, будущий работник, будущий гражданин. Что они еще только будут, что потом начнут по-настоящему, что всерьез — это лишь в будущем. А пока милостиво позволяем им путаться под ногами, но удобнее нам без них.

Нет! Дети были, и дети будут. Дети не захватили нас врасплох, и ненадолго. Дети — не мимоходом встреченный знакомый, которого можно наспех обойти, отделавшись улыбкой и поклоном. 

Дети составляют большой процент человечества, населения, нации, жителей, сограждан — они наши верные друзья. Есть, были и будут.

Существует ли жизнь в шутку? Нет, детский возраст — долгие, важные годы в жизни человека...» 

Главным направлением, в котором воспитатель должен сосредоточить свои усилия, Януш Корчак считал созидание и сохранение у ребенка чувства собственной ценности, собственного достоинства. В этом альфа и омега педагогической системы Корчака. Все остальное — лишь разнообразные инструменты, необходимые для решения правильно поставленной задачи.

Именно этим целям был подчинен весь уклад жизни детского дома, базирующийся как на неписаных традициях, так и на писаных законах. Невероятно загруженный человек, постоянно решавший массу финансовых и бытовых проблем, не прекращавший литературный труд, включавший создание художественных и публицистических текстов, он не поленился разработать для детдома судебный кодекс, более тысячи страниц текста. В результате в его Доме осуществлялось настоящее самоуправление, и царила справедливость.

Доктор Корчак — живой участник и свидетель войн, революций и переворотов в Польше знал, как вести себя педагогу, попавшему со своими детьми в водоворот истории. В одном из своих писем он замечает: «Легче всего умереть за идею. Такой красивый фильм: падает с простреленной грудью — струйка крови на песке — и могила, утопающая в цветах. Труднее всего изо дня в день, из года в год жить ради идеи». Его жизнь и судьба — образчик самого трудного вида героизма: героизма повседневности.

Десять заповедей Януша Корчака для родителей

Проницательный мыслитель, знавший цену различным «измам», живой человек, испытавший глубокие разочарования, подверженный депрессиям, что явствует из его дневника и писем, Доктор, по меткому выражению И. Ольчак-Роникер, до последней черты играл с детьми в игру под названием «нормальная жизнь»!

Можем ли мы обычные родители и педагоги справиться с такой невероятно сложной задачей? По мнению Евгения Ямбурга, можем: «Все зависит от того, что у этого родителя (педагога) за душой.»

Евгений Александрович Ямбург — педагог и общественный деятель. Заслуженный учитель РФ, доктор педагогических наук, член-корреспондент РАО, директор Центра образования № 109 (Москва), больше известного как «Школа Ямбурга». Автор книг «Эта скучная наука управления», «Школа для всех», «Педагогический декамерон». Разработчик и автор адаптивной модели школы.

По материалам статьи Е.Ямбурга «Как любить ребенка в России. Разговор с тревожными родителями».

Материал подготовила Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Читать книгу Я.Корчака «Как любить ребёнка»

Мы на Facebook и ВКонтакте.

Недавно я прочитала забавную историю об одной учительнице. Ее не слушались дети. Она так считала. Специалист, к которому она обратилась с этой проблемой, предложил ей конкретный способ наблюдения за этой ситуацией. Положить в одни карман спички и, если дети не выполнили ее просьбу, сломать одну спичку, а если выполнили — переложить в другой карман. Как оказалось позже, сломанных спичек было всего несколько, а большинство просьб оказалось исполненными. Не сразу. Часто дети делали то, о чем их просили через какое-то время. А учительница не раздражалась как раньше, она была в позиции наблюдателя — ей важно было понять, что делать со спичкой. 

Отрывок из книги «Глубоко непонятые дети. Поддержка развития детей с тяжелыми и глубокими нарушениями интеллекта» польского педагога Малгожаты Квятковской как раз об этом. О том, что наша Встреча с ребенком станет возможной только, если мы воспитаем в себе Наблюдателя. Наблюдать — значит верить в то, что поведение ребенка (каким неблаговидным или бессмысленным на наш взгляд оно ни было) имеет смысл. Наблюдать — значит стремиться его понять.  По мнению Малгожаты, это то, что наиболее важно в деле поддержки развития любого ребенка:  "Это самая захватывающая часть моей профессиональной и личной жизни — наблюдать за растущими детьми, смотреть, как они меняются день ото дня, как прилежно и мудро управляют своим развитием. Лишь мы, взрослые, не умея вникнуть в этот процесс, полагаем, что деятельность маленьких детей носит случайный характер, а они сами невнимательны. Мой опыт показывает, что все их действия целенаправленны, что в первые три года человек осуществляет наиболее эффективный, осмысленный и нацеленный на конкретный результат труд в своей жизни".

Виктория М. Навицкая-Гаврилко

I. РАЗВИТИЕ — СУТЬ И МЕХАНИЗМ
Первые три года жизни ребенка — это период наиболее интенсивного, многопланового, гармоничного и целостного развития. В этот период закладывается вся моторика, происходит развитие функций руки, осваивается пассивная и активная речь, ребенок учится распознавать форму, цвет и размер предметов; знакомится с большинством действий по самообслуживанию и приобретает соответствующие навыки, у него формируется сенсомоторная и слухомоторная координация, усваиваются основы счета и т.д.
И самое важное — феномен эмоционального развития и социальной адаптации. Начав с неспецифического протеста при ощущении дискомфорта, ребенок доходит до глубокого понимания своих потребностей, умения назвать и знания способов удовлетворить их (что зависит от его окружения). Ребенок, который еще недавно был лишен способности осознавать себя отдельным от других субъектом и различать окружающих, теперь может очень искусно использовать социальные приемы и проявлять целую палитру чувств. От реакций, выражаемых лишь изменением напряженности звука, он переходит к рассказыванию выдуманных историй и пению собственных песенок.
Это самая захватывающая часть моей профессиональной и личной жизни — наблюдать за растущими детьми, смотреть, как они меняются день ото дня, как прилежно и мудро управляют своим развитием. Лишь мы, взрослые, не умея вникнуть в этот процесс, полагаем, что деятельность маленьких детей носит случайный характер, а они сами невнимательны.

Мой опыт показывает, что все их действия целенаправленны, что в первые три года человек осуществляет наиболее эффективный, осмысленный и нацеленный на конкретный результат труд в своей жизни.

И, ко всему прочему, он еще не знает, что может этого не хотеть!

А может, знает, но по какой-то неизвестной, забытой нами причине ему всего хочется?

Почему даже более взрослые дети во время своих спонтанных занятий проявляют столько энергии, энтузиазма, творчества и самоотверженности, а чуть ли не всякое "поручение взрослых исполняется как минимум с неохотой, оттягиванием и «как попало»?
Я думаю, в этом и кроется тайна развития каждого человека.

Собственная, многосмысловая и очень разнообразная деятельность ведет к возникновению и ежедневному развитию бесконечной сети нейронных связей. А развитие нейронных связей стимулирует приобретение конкретных навыков, используемых в дальнейшей деятельности.

А многообразная деятельность влечет за собой дальнейшее расширение стимулов...
Такой вечный круговорот, самораскручивающийся маховик.
Сначала тело, а точнее сказать — весь организм — отправляет в центр огромное количество сигналов для того, чтобы этот центр научился в течение всей жизни управлять собиранием стимулов. Собственно, именно таково все наше существование, в котором трудно определить, какие виды поведения — обучение, а какие — «просто жизнь».

С течением времени мы учимся называть все больше явлений, действий и предметов. Многие процессы уже не требуют от нас конкретных действий, поскольку мы совершаем их «в уме», силой мысли, однако это не удалось бы нам, если бы у нас не было более раннего опыта работы всего тела.

Сейчас модно рассуждать о различиях в широко понятом функционировании мужчин и женщин. Различные источники приводят даже категорически противоположные причины существенных и «намеренных» различий между полами.
Отрицать то, что у женщин менее сильно развиты пространственная ориентация и воображение, наверное, невозможно. Однако выводы исследователей и наблюдений указывают на то, что одна из причин этого в том, что девочкам уже в раннем возрасте не полагается «егозить», то есть всем туловищем собирать информацию о пространстве». Они раньше начинают вести кресельно-ручной образ жизни (и, возможно, поэтому становятся «более вербальными» — ведь случайно ничего не происходит).
В то же время все игры мальчиков на протяжении плюс-минус полутора десятков лет позволяют им приобрести опыт собственной деятельности в пространстве, собирать стимулы всем телом — насколько больше информации такого рода поступает в их мозг? Сколько связей, отвечающих именно за эту область, может сформироваться?

1. Роль сознания ребенка на ранних этапах его развития

Вопреки тому, что мы привыкли думать о детях, их поведение очень рано становится целенаправленным, а основные характеристики их деятельности — это постоянное развитие, освоение все большего физического и социального пространства в безопасных условиях.

Читать запись полностью »

Using facilitated communication to improve communication aid access by Rosemary Crossley (перевод Татьяны Синицы)

Для людей общение часто зависит от великодушия других, их понимания, помощи и времени. В то время как неотъемлемым правом является выражение мнения относительно будущего, нет никакого права быть выслушанным, нет права на переводчика и терпимость окружающих. Следует издать законы, дающие право на коммуникацию в формальных ситуациях типа школ, судов, больниц. Без таких юридически обоснованных прав люди могут рассчитывать лишь на милосердие лиц, принимающих решение.
Коммуникация попадает в одну категорию с продовольствием и защитой — это необходимо для жизни. Без коммуникации жизнь становится бесполезной.

Энн Макдональд, пользователь FC 

«Facilitate» означает способствовать, облегчать, делать проще, легче.
В процессе облегченной коммуникации (Facilitated Communication, далее FC) задача использования возможностей общения становится доступной для учеников с тяжелыми нарушениями коммуникации. Степень необходимости облечения варьируется в зависимости от индивидуальных особенностей и может ранжироваться от ободрения действующей руки на плече до полной поддержки и придания формы руке ученика, для того, чтобы обеспечить выделение и включение указательного пальца для использования в процессе коммуникации.
Облегчение отличается от других видов обучения с применением вспомогательного участия рук, таких как совместные движения или последовательное руководство. Используя совместные движения, вы можете, например, положить ваши руки на руки ученика и помочь ему натянуть штаны. Совместные движения выполняются обеими сторонами и учеником и учителем вместе и в этом случае не важно, если движение учителя более сильное, чем движение ученика (по крайней мере, в начале обучения). В совместном движении вы ведете ученика посредством движения, в FC вы настраиваете ситуацию, которая позволит собственному движению ученика быть более функциональным. Это важно, чтобы направление движения, выбор совершал тот, кто пользуется помощью. Направление движения контролируется тем человеком, которому помогают (фасилитируемый), а не тем, кто помогает (фасилитатор). Движения человека, который пользуется помощью, должны быть сильнее, чем движения фасилитатора, который дает лишь минимально необходимую помощь.
Любой ученик, чья речь требует подкрепления, усиления и у кого возможности рук не соответствуют их возможностям в выражении понимания языка, являются кандидатами для использования FC. Оценка возможностей учеников с выраженными проблемами экспрессии настолько сложна, что ученик не должен исключаться из обучения только на основании предыдущего негативного оценивания. Часто обучение является необходимой предпосылкой для точной оценки. Даже сомневаясь, стоит всегда давать ученику преимущество.
Для обучения FC необходимо, во-первых, наличие некоторых умений рук, во-вторых, наличия потенциала для улучшения этих умений. FC не является лишь методом облегчающим осуществление выбора людям с тяжелыми физическими недостатками, которым предлагается лишь рассматривать, вместо использования систем кодирования. Обучение FC предлагается в большей степени тем ученикам, у которых есть движения, для которых необходима легкая портативная система связи с возможностью ручного доступа. На сегодняшний день успешными пользователями FC являются лица с интеллектуальными нарушениями (в том числе с синдромом Дауна), лица с диагнозом «аутизм», и лица с церебральным параличом. Независимо от диагноза, все потенциальные пользователи, могут иметь нарушения двигательных навыков, которые исключают использование непосредственного написания как основного способа общения, что значительно затрудняет их независимое использование средств общения.
Непосредственная цель использования FC состоит в том, чтобы помочь ученику осуществлять выборы и общаться с окружающими таким способом, который был ранее невозможен из-за нейро-моторных проблем. Практика использования FC функциональным образом поощряет общение, увеличивает физические навыки пользователя, повышает уверенность в себе и уменьшает зависимость. Как только навыки ученика улучшаются, и закрепляется его уверенность, сразу начинает уменьшаться объем FC со стороны учителя. Цель применения FC состоит в том, чтобы ученик в дальнейшем смог самостоятельно использовать наиболее подходящие средства общения.

Типичные проблемы, требующие использования FC

Читать запись полностью »

«Когда ребёнок испытывает нестерпимую боль, он начинает вырабатывать патологические защитные механизмы. Для него это единственный выход из опасного для жизни кризиса, однако защитные формы поведения ведут к социальной изоляции, если в процессе коммуникации они не будут адекватно поняты окружающими. Если патологическая реакция никем не понята, то послание пострадавшего , подобно крику о помощи в горах, возвращается к нему, и так до смерти перепуганному, бесполезным эхом. Задачей педагога является понимание персонального смысла защитного механизма и разделение его с нуждающимся в защите ребенком, чтобы его действия как одинокого существа стали действиями социальными...»  Кристель Манске «Каждый ребенок особенный. Иллюзия дефекта»

В своей книге Кристель Манске описывает наблюдения, накопленные ею в течение многолетнего  (более 20 лет) опыта работы с детьми. Это уникальный путь долгого переосмысления и нового восприятия ребенка. Кристель пришла к глубокому убеждению, что, чем ярче у ребенка выражены поведенческие отклонения от нормы, тем большему нам предстоит научиться у ребенка! Понять смысл защитных реакций ребенка и разделить его с ним — важнейшая задача близкого взрослого.

Замечательный психолог Юлия Борисовна Гиппенрейтер в своей статье «О причинах эмоций. „Кувшин“ эмоций» дает научное обоснование причинам разрушительных эмоций, компактно укладывая их в яркую и хорошо запоминающуюся метафору «кувшина». Эта схема помогает понять механизм негативного поведения и обычного ребёнка, и ребёнка с особенностями психофизического развития. Я предлагаю вам опуститься внутрь этого «кувшина», чтобы попытаться понять, почувствовать, что переживает особенный ребенок, находясь в нашем обществе.  

Итак, опускаемся на дно эмоционального кувшина.(Ι∨ уровень). Его образует чувство самоценности (в терминологии В.Сатир). Это самая главная «драгоценность», данная нам от природы — ощущение энергии жизни: «Я есмь!» или «Это Я, Господи!». Вместе с базисными стремлениями («Я любимый!», «Я хороший!», «Я могу!») оно образует первоначальное ощущение себя — чувство внутреннего благополучия и энергию жизни!

Находясь в холодных условиях нашего социума, особенный ребёнок теряет самое важное — чувство самоценности! 

Кристель Манске сравнивает жизнь особенного ребёнка в обществе с жизнью ёжика в зимнюю спячку: чтобы выжить ему необходимо снизить клеточную активность до минимума. «Наше общество не желает их принимать. Родители это поняли. Воспитатели это поняли. Учителя это поняли. Судьи это поняли. Дети это поняли. Каждый день они катят в гору камень предрассудков. Дойдя до вершины они срываются вниз, потому что никакой возможности спланировать дальнейшую жизнь у них нет. Никто из нас не может выдержать каждодневного пренебрежения и безразличия со стороны общества, ничего не теряя при этом... » 

Читать запись полностью »

«У нас часто любили и любят говорить, что Лев Семёнович Выготский создал советскую специальную психологию и психологию развития. Выготский не создавал две разные психологии. Выготский создал сравнительную психологию, то есть психологию, про устройство ребёнка, а ребёнок бывает разный, бывает с синдромом Дауна, бывает маленький Эйнштейн... Понять, как выглядит норма без знания того, как выглядит патология невозможно, но и понять, как выглядит патология без знания нормы тоже невозможно.

В своё время я написала тезисы. Мысль, которая в них излагалась была крайне примитивной. Это не помешало этим тезисам произвести в этой Республике эффект разорвавшейся бомбы. Мысль была такова – для того, чтобы оказывать помощь аномальному ребёнку, необходимо знать детскую психологию. Иначе, во-первых, как ты сможешь увидеть патологию, и во-вторых, к какому светлому будущему ты поведешь ребёнка, если ты не знаешь, как это светлое будущее выглядит. Специальным психологам показалось, что я обвинила их в профессиональной некомпетентности...

Вы знаете, до сих пор ситуация не изменилась. Специальные психологи не знают психологии развития, а общие психологи не знают специальной психологии. И вот ощущение, что психология развития вообще никуда не идёт, заставило меня толкнуть на разработку этого курса моего тогда ещё юного аспиранта Лёшу Полякова. Я считаю, что он потрясающий психолог, потому что смог так глубоко погрузиться в психологию развития. Первое учебное пособие в Республике по психологии развития написано именно им...»

Алексей Михайлович Поляков - кандидат психологических наук, доцент, заместитель заведующего кафедрой психологии факультета философии и социальных наук Белорусского государственного университета.

Учебное пособие подготовлено в соответствии с типовой программой для высших учебных заведений по курсу «Психология развития». В нем изложено содержание основных тем, даны вопросы для обсуждения, блок контролируемой самостоятельной работы, вопросы для самоконтроля и тестовые задания. Пособие дополнено приложением, в которое входит хрестоматия с фрагментами оригинальных текстов по психологии развития. В текст пособия включены методические установки, тематический план и программа курса.Предназначено для студентов психологических и педагогических специальностей и факультетов вузов; может быть интересно широкому кругу специалистов — психологам, педагогам, социологам.

СКАЧАТЬ КНИГУ

Мы на Facebook и ВКонтакте.

Какой из этих человечков больше всего похож на тебя?

Выбери человечка, на которого ты бы хотел быть похожим.

Автор этого теста — известный британский психолог Пип Уилсон (Pip Wilson). Он был создан для школьников с целью проверить, как они освоились в школе за первые три года.  Тест помогает определить, в каком эмоциональном состоянии находится ребёнок, и насколько его ожидания от жизни соответствуют тому, как обстоят его дела в действительности. Позже выяснилось, что этот тест актуален и для взрослых.

Расшифровка результатов теста:

Читать запись полностью »

«Я злюсь на своего сына, потому что он очень странный и заставляет меня беспокоиться о нём.»

«Я хочу, чтобы он вёл себя, как другие дети.» «Я хочу, чтобы мой сын был менее странным.»

«Он должен знать, что делать, чтобы влиться в общество.»

Кому из родителей не знакома хотя бы одна из этих мыслей?! Как и любой родитель, молодая мама особенного ребёнка хочет, чтобы её сын был «нормальный», как все другие дети.

Ей хватило смелости поделиться этим с Байрон Кейти. В конце их разговора я плакала вместе с главной героиней. Я стала свидетелем того, как неизлечимо больному человеку сказали, что он абсолютно здоров и ему не о чем больше беспокоиться. После долгих лет страданий, человек получил возможность жить полной и счастливой жизнью. 

С бережной помощью Кейти, женщина впервые смотрит на свои мысли и впервые видит, что не сам ребенок, а именно ее мысли о сыне являются источником её страдания.  Довольно скоро она приходит к осознанию, что  это не «Он заставляет меня беспокоиться о нём», а это «Я заставляю его беспокоиться о нём».  «Когда мы верим в мысль, что ребёнок заставляет нас беспокоиться о нём, то в реальности мы начинаем указывать ему на все те моменты, которые мы считаем странными, чтобы он не пропустил их. Вот так передается страх,»— поясняет Кейти.

Сквозь смех и слёзы, они осторожно распутывают этот клубок потиворечивых, тревожных мыслей и сопровождающих их чувств страха, стыда, беспомощности и безнадёжности. Наконец, они добираются до сердцевины, до той донельзя простой мысли, без которой невозможно быть свободным и счастливым человеком (родителем), той мысли, с которой начинается воспитание свободного и счастливого человека: «Я очень везучий человек. Мне очень повезло, что у меня есть он.»  

«Вы можете прийти домой, и попросить: „Дорогой, сядь со мной.“ И если он сможет это сделать, то попросить: „ Расскажи мне о своем мире. Я отталкивала его так долго. У меня нет даже представления о нем. Я хочу знать тебя, на что похож твой мир,“ — на этих (заключительных) словах Байрон Кейти сдерживать слёзы уже невозможно...

Байрон Кейти, автор книг, посвящённых методу самоисследования, который называется «Работа». После тридцати лет она начала страдать от жестокой депрессии. В течение почти десяти лет она продолжала погружаться в паранойю, гнев, отвращение к самой себе и постоянные мысли о самоубийстве; в последние два года она часто не могла найти в себе силы покинуть свою спальню. Затем однажды утром в феврале 1986 года, находясь в реабилитационном центре, она осознала нечто, изменившее её жизнь. Кейти называет это «пробуждением к реальности»: „Я обнаружила, что когда я верю своим мыслям, я страдаю, а когда я не верю им, я не страдаю, и это верно для каждого человека. Свобода оказалась настолько простой. Я обнаружила, что страдать необязательно. Я нашла в себе радость, которая никогда не исчезает даже на мгновение. Эта радость есть в каждом из нас, постоянно“.

Подробнее о Работе Байрон Кейти можно узнать здесь.

Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Отрывок из беседы Байрон Кейти с мамой особенного ребёнка (+ видео).

Мама: Я хочу, чтобы он не был таким, какой он есть, я хочу, чтобы он был, как другие дети.

Кейти: Дорогая, я хочу, чтобы вы посмотрели сейчас на аудиторию. Кого еще посещала такая мысль по поводу одного из ваших детей? (Сама Кейти и большая часть аудитории поднимает руки). Не cуществует новых стрессовых мыслей, они все используются снова и снова. На любом языке мира. Мы по-прежнему застреваем в старых мифах. Начните еще раз сначала. И спасибо за смелость.

Мама: Я злюсь на своего сына, потому что он очень странный и заставляет меня беспокоиться о нём.

Кейти: Он заставляет вас беспокоиться о нём. Это правда? Все эти люди, о которых  вы беспокоитесь. Они заставляют вас беспокоиться о них, это правда? (Все смеются).

М: Нет, это не правда.

К: „Он заставляет вас беспокоиться о нём“. Как вы реагируете, когда верите в эту мысль?

М: Я чувствую, что мне хочется его придушить.

К: Вы хотите изменить его поведение, и „придушить“ — это первое, что приходит на ум. (Все смеются). Потому что вы просили его, пугали, говорили ему. Поднимите руку, кому из вас это знакомо. (Большая часть аудитории поднимает руки). Ок. Вот также думает правительство. Если я как личность, не могу найти другого способа, как я могу ожидать, что правительство сможет? Но вы можете изменить мир.  Закройте глаза и представьте своего сына. Кто бы вы были без мысли: „Он заставляет вас беспокоиться о его поведении“?

М: Я была бы более присутствующая, радостная.

К: Наблюдать, что он делает — это может быть очень даже забавно и весело. (Мама соглашается). Давайте перевернем. „Я злюсь на себя, потому что я...“ и читайте дальше.

М: Я злюсь на себя, потому что я заставляю себя беспокоиться о нём.

К: Приведите пример, как вы заставляете себя беспокоиться о сыне.

М: Я постоянно думаю о том, какое влияние его странность окажет на его будущее.

К: У меня есть другой пример этого переворота. Вместо »Он заставляет меня беспокоиться о нём" — «Я заставляю себя беспокоиться о нём». Пример этого переворота: «Он не просил меня беспокоиться о нём. Он не говорил: „Мама беспокойся обо мне!“ (Мама смеется).  »Он заставляет меня беспокоиться о нём", можете найти еще переворот? «Я заставляю его...» (Мама плачет). Родители слушайте!

М: Я заставляю его беспокоиться о нём.

Читать запись полностью »

Кристель Манске, доктор философских наук создатель и директор Института развития функциональных систем мозга в г. Гамбурге (Германия). Доктор Манске уже более 40 лет работает в качестве психолога и специального педагога с детьми, имеющими серьезные нарушения развития (синдром Дауна, ранний детский аутизм и др.). Она является горячей сторонницей и последовательницей  идей Л.С. Выготского.

Отрывок из книги Кристель Манске и Петра Коломейцева «Каждый ребёнок особенный. Иллюзия дефекта»

"Умственно отсталые дети, с которыми я работаю, не рождаются такими, как предполагали раньше. Они такими становятся. Мы имеем дело… с одинокими детьми. Наше общество не желает их принимать. Родители это поняли. Воспитатели это поняли. Учителя это поняли. Врачи это поняли. Судьи это поняли. Дети это поняли. Каждый день они катят в гору камень предрассудков. Эти дети выживают в холодных условиях социума как ежик, который, сокращая клеточную активность до минимума, впадает в зимнюю спячку. Никто из нас не может выдержать каждодневного пренебрежения и безразличия со стороны общества, ничего не теряя при этом. 30 лет назад я впервые прочитала у Выготского, что умственная отсталость носит социальный характер. Эта мысль была для меня настолько новой, что в нее трудно было поверить. Когда такие дети приходят к нам в институт в возрасте 1-2 лет, они превосходят все наши ожидания. Они красивые. Они ловкие. Они работают с полной концентрацией внимания на протяжении целого часа занятий, а то и двух. Они быстро учатся. К концу занятия ребенок устает физически, но его уставшие глаза блестят».

НЕ ДАВАТЬ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДРУГОМУ ЧЕЛОВЕКУ

Читать запись полностью »

Однажды, во время занятий со студентами ассистентке Карла Роджерса позвонил мужчина и сказал, что он стоит на краю моста и сейчас прыгнет вниз. Долгое время она была его психотерапевтом, и он звонил, чтобы попрощаться. В ответ она сказала: «Ты конечно вправе это сделать, но я хочу, чтобы ты знал, что мне будет очень больно... Мне будет тебя не хватать». После этих слов мужчина положил трубку. На следующий день студенты с нетерпением ждали своего преподавателя, чтобы узнать, что же произошло дальше. К всеобщей радости и удивлению мужчина остался жить. Всем было интересно узнать, какие техники, методы она использовала, чтобы убедить его. На что ассистентка Роджерса ответила: «Если бы это была техника, этот человек был бы уже мёртв». 

Эту историю рассказала Елена Самойловна Слепович на лекции, посвященной психологической диагностике и коррекции аномального развития. В тот день она говорила о профессионализме психолога, объясняла нам разницу между гуманизмом и псевдогуманизмом, между способностью к безусловному принятию человека и желанием продемонстрировать свой профессионализм. 

Эта история глубоко меня тронула и надолго поселилась в моей душе, хотя представление о безусловном принятии оставалось более чем смутным и неясным. С радостью делюсь с вами отрывком из пока не переведенной на русский язык книги Рейчел Наоми Ремен «Мудрость кухонного стола: Истории, которые исцеляют». Она учит мудрости, заключающейся в умении слушать и принимать другого человека.

Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Рейчел Наоми Ремен, доктор медицинских наук, профессор UCSF Школы Медицины, основатель и директор Института изучения здоровья и болезни в Кронуэле.

Ее книга  Kitchen Table Wisdom: Stories That Heal вышла миллионным тиражом и была переведена на 23 языка (кроме русского). 

"Еще будучи студенткой Стэнфорда я вошла в малочисленную группу докторов и психологов, участвующих в мастер-классе Карла Роджерса, — пионера гуманистической психотерапии. Я была молодой и жутко гордилась своей осведомленностью в вопросах медицины, тем, что со мной консультировались и к моему мнению прислушивались мои коллеги. Подход Роджерса к терапии, который называется безусловное принятие, — показался мне тогда достойным одного лишь презрения — это выглядело снижением стандартов. А, вместе с тем, ходили слухи, что результаты его терапевтических сессий были почти чудесными.

Карл Рджерс (1902 — 1987). Американский психолог, один из создателей и лидеров гуманистической психологии. Фундаментальным компонентом структуры личности Роджерс считал «я-концепцию», формирующуюся в процессе взаимодействия субъекта с окружающей социальной средой и являющуюся интегральным механизмом саморегуляции его (субъекта) поведения. Роджерс внёс большой вклад в создание «личностно-ориентированной психотерапии».

У Роджерса была глубоко развита интуиция. Рассказывая нам о своей работе с клиентами, он делал паузы, чтобы точно сформулировать свою мысль, которую хотел до нас донести. И это было абсолютно естественно и органично. Этот стиль общения кардинально отличался от авторитарного, к которому я привыкла, будучи студентом медицины и работая в госпитале. Возможно ли, чтобы человек, кажущийся настолько неуверенным, вообще что-то по-настоящему умел и был в чем-то специалистом? У меня были очень большие сомнения на этот счет. Насколько я смогла на тот момент уяснить, суть метода безусловного принятия сводилась к тому, что Роджерс сидел и просто принимал все, что бы ни говорил клиент – без вынесения суждений, без интерпретаций. Мне было непонятно, как такое в принципе может иметь хоть малейшую пользу.

В конце занятия Роджерс предложил продемонстрировать, как работает его подход. Один из докторов вызвался выступить в роли клиента. Стулья были поставлены таким образом, чтобы они оба сидели друг напротив друга. Перед тем, как начать сессию, Роджерс остановился и обвел задумчивым взглядом нас, собравшихся в аудитории докторов и меня в их числе. В этот короткий безмолвный момент я заерзала в нетерпении. Затем Роджерс начал говорить:

Читать запись полностью »

Синица Татьяна Ивановна, канд. психол. наук, доцент кафедры БГУ, Минск.

Многое зависит от того, во что мы верим и как осмысливаем происходящее. Я верю, что каждый человек появляется на свет не зря. Есть какой-то проект, замысел относительного любого человека. Каждый жизненный путь – это эксперимент, это творческая задача, постановка вопросов, поиск ответов, это общение и построение своего уникального мира. И в этом контексте предлагаю осмыслить вопрос развития детей, имеющих отклонения от типичного развития. Я работаю в области специальной психологии, которая направлена на обеспечение психолого-педагогической помощи детям с особенностями психофизического развития. Соответственно мне приходится сталкиваться определенными мнениями обывателей и специалистов относительно детей, попавших в сложные, а иногда даже очень сложные обстоятельства для своего развития. Эти мнения бывают разными, к сожалению, нередко удручающими и пессимистичными. Но, к счастью, встречаются взгляды позитивные, вселяющие оптимизм и надежду.

Для каждого человека его жизненный путь – это личный экспериментальный вариант развития. Несмотря на то, что есть какие-то закономерности, нормативы развития и даже стереотипы, каждый человек появляется и проживает свою жизнь в уникальных условиях. Уникальность условий нашей жизни определяется огромным количеством факторов, жизненных обстоятельств и даже случайностей. Например, генетический код, состояние здоровья, благосостояние родителей, историческое и культурное состояние общества, технический уровень развития цивилизации и т.п. – это только некоторые самые общие внешние обстоятельства, создающие уникальность нашей жизни. А ведь есть и еще обширный пласт внутренних обстоятельств, которые связаны непосредственно с личностью – наша активность, настойчивость, внутренние интересы и желания, сфера деятельности, качество отношений с людьми и т.п. Проживая в своей уникальной капсуле, каждый из нас решает свою задачу на развитие своих потенциальных возможностей и обретение смысла своей жизни. Это очень не просто для всех людей, и это еще при условии, что сама жизнь уже подсказывает определенные пути и создает типичные внешние обстоятельства: детский сад, школа, институт, работа.

В таком случае, появление на свет ребенка, имеющего отклонения от привычного и жизненно устойчивого типа развития – это формулировка для него и его родных усложненного варианта задачи на поиск такого жизненного пути, на котором можно развить заложенный потенциал и реализовать его. Ребенок, имеющий отклонения от типичного хода развития, попадает в меньшинство, он еще более уникален в своей специфичности, связанной с болезнью ли иными обстоятельствами, вызвавшими отклонения. Этот ребенок отличается от того большинства, которому в некоторой степени помогает развиваться их типичность.

Читать запись полностью »

Авторы: доктор психологических наук, профессор Е.С.Слепович, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии БГУ А.М.Поляков.

В.М.Навицкая-Гаврилко, кандидат психологических наук, доцент кафедры олигофренопедагогики БГПУ: «Для человека, который работает или собирается работать с особым ребенком, ответить на вопрос, что считать нормальным, а что аномальным развитием, столь же важно, сколь важно для любого человека в свое время задаться вопросом о смысле жизни.

Именно с вопроса, что считать нормой, а что аномальным развитием, начинается моя Встреча со студентами-дефектологами – момент, когда нас объединяет не только и не столько пространство и время, сколько общая эмоция и смысл. Редкий момент живого диалога, когда мы обмениваемся не информацией, а мнениями.

Именно при обсуждении этого вопроса я пытаюсь преодолеть нашу разобщенность, которая задается системой университетского образования, заразить их чувством нашей общности, как живущих вместе и поддерживающих друг друга людей.

Именно вопрос нормы и патологии – своеобразный момент истины, когда каждый отвечает себе на вопрос: я — зачем я учу, студенты – зачем они учатся.  

В этой связи, я с особой тщательностью подхожу к выбору материала для обсуждения. Предлагаемая мною статья двух замечательных ученых предоставляет эту уникальную возможность диалога. Она помогает создать ту необходимую живую смысловую атмосферу, в которой взгляд на отклонение в развитии как на то, что «создает для ребенка определенный спектр возможностей» (а не только ограничивает его), является естественным и единственно возможным.

Кроме того, статья несет глубокий нравственный смысл. Погружение в эту работу не только способствует рефлексии будущим специалистом собственных представлений о норме и отклоняющемся развитии, но и выходу их на новый уровень, очеловечиванию».

Определение критериев нормального и отклоняющегося от нормы психического развития имеет не только теоретическое значение, но и прямой практический смысл. В зависимости от того, что мы считаем нормой, а что аномальным развитием, будут определяться критерии психологической диагностики и направленность коррекционной работы. Поэтому ответ на этот вопрос имеет решающее значение для психодиагностики.

В истории становления психологической мысли сформировались различные подходы к определению критериев нормального и отклоняющегося развития. Рассмотрим основные критерии, которые используются специалистами как в научных исследованиях, так и в психодиагностической и психокоррекционной работе.

Читать запись полностью »

Груня Ефимовна Сухарева (1891—1981) — выдающийся ученый-психиатр, один из основоположников отечественной детской психиатрии. Нет ни одного раздела детской психиатрии, в изучение которого Г.Е.Сухарева не внесла бы значительный вклад.

В том числе, и в исследование раннего детского аутизма. В этом году в Nordic Journal of Psychiatry появилась статья, в которой авторы убедительно доказывают, что еще в 1926 году (за два десятилетия до классических статей Лео Каннера и Ганса Аспергера) Г.Е.Сухарева подробно описала клиническую картину того, что мы сейчас называем аутизмом. Она описала историю болезни шести мальчиков, которых она лечила в течение двух лет в детском психоневрологическом отделении в Москве. Первоначально она использовала термин «шизоидная психопатия», но позднее заменила его на «аутистическую (патологическую избегающую) психопатию». Симптомы заболевания удивительно схожи с теми симптомами, которые описал Каннер, и (особенно) с симптомами, описанными позднее Аспергером. Г.Е.Сухарева представила изящное, структурированное, подробное описание детей, которое было настолько ярким и запоминающимся, что давало возможность читателю сразу узнать такого ребенка на улице или в классе. Груня Ефимовна отмечала парадоксальное сочетание высокого уровня интеллекта и бедной моторики у всех детей, которых она наблюдала. Она также указывала, что мозжечок, базальные ганглии и лобные доли являются анатомическим субстратом этого расстройства. Последние исследования в области нейровизуализации головного мозга детей с расстройствами аутистического спектра показывают, что эти области действительно включены в этот процесс.

Результаты исследования были опубликованы ею в 1925г. в России, а через год в немецком Научном журнале психиатрии и неврологии. Статья Груни Ефимовны была доступна более двух десятилетий до появления первых работ Каннера и Аспергера; тем не менее работа Г.Е.Сухаревой осталась незамеченной. Впервые англоговорящий мир узнал о работах Г.Е.Сухаревой в 1996г. благодаря работе Сулы Вульф (Sula Wolff), которая не только перевела ее оригинальную статью на английский язык, но и представила Груню Ефимовну как первооткрывательницу аутизма. В 2004г. под редакцией К.Гиллберга и Л.Хеллгрена была издана книга «Психиатрия детского и подросткового возраста», в которой также указывается, что за 20 лет до классических описаний детского аутизма Л. Каннером и Х. Аспергером «русский врач Груня Ефимовна Сухарева» описала сходные состояния.

Авторы статьи в Nordic Journal of Psychiatry оставляют открытым вопрос о том, знали ли Каннер и Аспергер о ее работах, публиковавшихся на русском и немецком языках. Нет прямых доказательств того, что кто-либо из них двоих знал о работах Г.Е.Сухаревой. Хотя вероятность этого довольно высокая, т.к. оба они были выходцами из Австрии и свободно владели немецким. 

Действительно ли Г.Е. Сухарева описала синдром Аспергера за 20 лет до Аспергера — на самом деле не так важно, ее вклад в детскую психиатрию и без того огромен. Тем более что Груня Ефимовна никогда не гналась за титулами и почитанием. Работала и консультировала до последнего, хоть и давалось это все сложнее.

Во время одной из бесед с ученицей Груня Ефимовна обронила: «Боюсь, что долго проживу». Она скончалась 26 апреля 1981 года в возрасте 89 лет.

P.s. На сегодняшний день известно, что Лео Каннер на самом деле цитировал Г.Е.Сухареву в своих более поздних работах 1949года. 

Виктория М. Навицкая-Гаврилко

Источники:

Manouilenko I., Bejerot S. Sukhareva — Prior to Asperger and Kanner. Nord J Psychiatry 2015.

Горюнов, А.В. Г.Е. Сухарева (к 120-летию со дня рождения).

История психиатра Груни Сухаревой, описавшей синдром Аспергера на 20 лет раньше Аспергера

Мы на Facebook и ВКонтакте.

Это мы с Лерой. Благодаря Лере я поехала в лагерь, я тут ее волонтер. Сопровождаю на занятия, гуляю вдоль озера и меняю памперс. Благодаря Лере я целую неделю тусуюсь за городом вместо работы в офисе за компом:-) Первый день мы привыкали друг к другу. Пошли вместе на прогулку, Лера начала плакать, а я не могла понять, почему. Это было просто адски мучительно, когда ты приехал в лагерь радовать ребенка, ребенок плачет, и ты не можешь понять, почему. Охота провалиться сквозь землю. Все дело оказалось в памперсе. В общем, сущая ерунда, памперс поменяли, жизнь наладилась. На второй день я узнала, как можно доставить Лере кайф. Разуть ноги и возиться в тазу с фасолью-рисом-песком. На третий день мы научились ловить кайф просто так, сидя на лавочке под ивой. Я уже знаю, как Леру удобно поднять, усадить. У Леры такие искривления, вся буквой Z. Сложно было приладиться – только на 4 день я научилась брать ее за руку (это правда непросто сделать). Чем больше мы гуляем и тусуемся на занятиях, тем нам вместе интереснее. Теперь у меня идея-фикс пойти вместе в бассейн. Все обдумываю, как это сделать. Надо ли заклеивать трубку в животе или и так все ок. Инвалидное кресло оставить в раздевалке или прикатить на берег бассейна. Мы сами спустимся в воду или нужен помощник. Спуститься-то ладно, а вот вылезти? Кажется, сегодня всю ночь буду это обдумывать:-) Вот мы считаем, что надо заботиться о пациентах Детского хосписа. А на самом деле, благодаря этим детям, самым на свете слабым-скрюченным-беспомощным, сами становимся жутко счастливыми:) Пожелайте нам завтра удачи с бассейном!

Lida Moniava

https://www.facebook.com/lida.moniava

Заключительная часть серии заметок «Как определить профессиональный уровень психолога?».

Предлагаю вашему вниманию пять критериев оценки адекватности предлагаемой вам программы психокоррекционной работы с ребенком, разработанные на основе анализа работ ведущих специалистов в области психодиагностической и коррекционной работы с детьми с особенностями в развитии (А.В. Семенович, Е.С. Слепович, А.М. Поляков). Пять критериев, которые позволят вам достаточно быстро оценить профессиональный уровень психолога:

1)  хороший специалист стремится получить уникальную информацию о проблемах ребенка;

2)  профессионал высокого класса всегда объяснит свое заключение простыми словами, иллюстрируя его конкретными, наглядными примерами, почерпнутыми как из рассказа родителей, так и из собственных данных, полученных в ходе обследования ребенка;

3)  в результате, вы начинаете видеть ситуацию как более целостную, информационно насыщенную и понимать логику своих дальнейших совместных действий со специалистами;

4) профессиональный психолог всегда наглядно, на примерах, продемонстрирует вам те иерархические связи, которые существуют между отдельными симптомами нарушения развития у ребенка, т.е. опишет психологическую структуру дефекта;

Наконец, последний,

5-ый критерий: хороший специалист обязательно! включит в психологическое заключение описание сильных сторон ребенка, уделит особое внимание определению потенциала ребенка – зоны его ближайшего развития;

«Не существует такого патологического или препатологического состояния, при котором ребенку не был бы отпущен природой определенный потенциал для развития. Он очень отличается у разных детей, но использовать его необходимо полностью…» А.В. Семенович «Эти невероятные левши».

Последний критерий я считаю архиважным. Перспективы развития ребенка – это то, каким мы видим ребенка в будущем. От того, насколько  наши ожидания его развития адекватны возможностям ребенка, будет зависеть успешность психокоррекционной работы. Как бы то ни было, но имеющийся у нас, родителей, образ ребенка в будущем бессознательно предопределяет наше поведение и отношение к ребенку. Задача профессионального психолога – помочь родителям построить адекватно-позитивный образ ребенка в будущем, определить конкретные возможности, пути и условия развития ребенка.

В совокупности все описанные выше критерии составляют суть (содержание) психологического диагноза: «оценка соответствия уровня и характера психического развития возрастной норме, характеристика полноценного функционирования компонентов психики и психологической структуры дефекта, обоснование прогноза развития в соотнесении с определенными социальными условиями» (Е.С. Слепович, А.М. Поляков «Понятие „психологический диагноз“ и его применение в диагностике отклонений в развитии ребенка»). 

Важно! Чем более психологический диагноз вашего ребенка (описанный специалистом) отвечает указанным критериям, тем вероятнее, что предлагаемая вам психокоррекционная или реабилитационная работа будет успешной и эффективной.

Более подробно о каждом критерии читайте здесь:
Как определить профессиональный уровень психолога? Часть 1.
Как определить профессиональный уровень психолога? Часть 2.

 Виктория М. Навицкая-Гаврилко
Канд-т психол. наук, детск. нейропсихолог.

Мы на Facebook и ВКонтакте. Присоединяйтесь!